Главный тренер сборной России по биатлону рассказал о сложностях команды в текущем сезоне, планах продлить контракт, взглядах на русский язык, переживаниях из-за отказа большей части российских спортсменов от участия в Олимпиаде и уроках, усвоенных за три года работы в нашей стране.
– Выступать дома всегда приятно, ведь спортсменам есть возможность находиться рядом с болельщиками, семьями во время этапа Кубка мира – сказал Гросс.
– Понравилась ли вам атмосфера на стадионе?
Она была фантастической. Здесь много настоящих болельщиков, но ведут себя корректно по отношению к спортсменам, поддерживают всех участников, а не только своих.
– Тюмени этот этап давно был нужен. У вас нет огорчения, что в следующий год его не включили в календарь?
По поводу расписания Кубка мира вопрос к IBU. Организаторы решили провести два этапа в Северной Америке и должны подумать о том, как спортсменам добираться туда и обратно. Поскольку возвращаться между стартами нецелесообразно, все проведут за океаном две недели. Но два перелета через океан тоже немало. Думаю, через сезон вернёмся в Европу, это совершенно нормально.
НОГОЙ НИЖЕ ПОЯСА
– Как бы вы охарактеризовали нынешний сезон для российской сборной?
– Все наша подготовка была направлена на Олимпиаду. Недавно МОК решил не приглашать ряд спортсменов в Пхенчхан, и там выступят только Антон Бабиков и Матвей Елисеев. Это был тяжелый удар. Наши ребята – настоящая команда, всегда держатся вместе. Кроме них, в сборной много персонала. А тут мы остались почти в одиночестве. Если говорить о сезоне, то у нас было много хороших выступлений, хотя были и те, которыми я недоволен. К примеру, сейчас мы идем на четвертом месте в Кубке наций, хотя прошлые два сезона держались в тройке. Это шаг назад. Но нужно учесть, что часть команды не стартовала в Рупольдинге, а по плану проходила горную подготовку. Из-за этого мы недосчитались очков.
В чём причина недостатка стабильности у российских биатлонистов? Спортсменам не всегда удаётся выдать свой предел возможностей.
– Показывают его довольно часто, это точно. При рассмотрении результата важно знать, как до него дошли. К примеру, большинство лидеров в соревнованиях ведут себя безупречно, а иногда мы допускаем множество ошибок.
Уже можно оценить допущенные погрешности при подготовке?
— Оценку пока сделать сложно, ведь еще две гонки предстоят. После их завершения проведем общий анализ ситуации.
Главное в успехе нашей команды: бег, стрельба или всё-таки психология?
Главная трудность в том, что отсутствие участия в Олимпиаде стало известно только поздно. Начало было положено в декабре, ситуация развивалась далее. Постоянная неопределенность о возможности выступления и составе команды не давала гарантий никому. Такая обстановка отвлекала спортсменов. Когда у тебя хотя бы два процента мозга заняты размышлениями о различных несущественных вещах, невозможно быть полностью сконцентрированным на гонках.
– Какие у вас были ощущения, узнав о поездке лишь двух спортсменов в Пхенчхан?
Это был удар под дых. Неприятно. МОК вынес решение и ни слова по этому поводу не сказал.
– Как вы поддержали тех, кто не был приглашен?
– Мы много обсуждали это в команде. Все казалось странным, но что нам оставалось делать? Сам старался получить хотя бы какую-то информацию – у МОК, у IBU, у кого угодно. Но не получил ни одного ответа.
Мартен Фуркад назвал это положение дел «странным».
– Да, я с ним согласен. Все выглядело очень странно.
Часть спортсменов выразила критику в адрес российских атлетов, например, Габриэла Коукалова.
Ее точка зрения известна. Для меня это безразлично. Американские, канадские и чешские биатлонисты не пожелали приехать в Тюмень. Их выбор.
МОЙ РУССКИЙ СТАЛ ЛУЧШЕ
В России прежде трудился другой наставник из Германии — Вольфганг Пихлер. Результата здесь не достиг, но блестяще выступил в Пхенчхане с командой Швеции. Что по вашему, стало причиной такого поворота событий?
– Этот вопрос лучше адресовать Вольфгангу. Такие темы мы не затрагивали. Впрочем, поздравляю его с достижениями – долгие годы усердной работы перед прибытием в Россию у него были.
– Он сам говорил о проблемах в работе здесь: недостатка поддержки, непонимании с другими тренерами, не согласных с его методом подготовки. У вас было похожее?
У нас две системы тренировок – разные. Большинство спортсменов по миру готовятся дома. В России всё построено на сборах, много переездов. В целом, это не проблема, но разницу нужно знать и понимать. Различия есть везде: в сердце Европы тоже встречаются тренеры старой школы. Нужно учиться друг у друга, передавать знания. Так всегда было, всю жизнь мы чему-то учимся.
Вам подходит принцип работы по группам?
Да, это нормально. Большинство спортсменов весной и летом готовятся к сезону вместе. Конечно, вы знаете ситуацию с Антоном Шипулиным, который вместе с Лехой Волковым работает с Андреем Крючковым и Андреем Гербуловым, но мы всегда на связи. Я знаю, по каким планам спортсмены готовятся.
Как сильно языковой барьер мешает сотрудничеству при работе за границей? Многие уверены, что тренер и команда должны разговаривать на одном языке, чтобы избежать проблем.
Согласен. Взаимодействие в команде важно. Общаться с спортсменами о деликатных моментах психологии возможно лишь при полном взаимопонимании. Решаю это, привлекая других тренеров.
– Кстати, как ваш русский?
– (вздыхает, переходит на русский) Я понимаю чуть-чуть, говорю чуть-чуть.
– За эти годы он стал лучше?
Конечно, это очень полезно. По-английски можно общаться без полного мастерства, но по-русски пропуск одного слова сделает тебя неуместным. Необходим полный контроль над русским языком.
Желаю продолжить работу с сборной России.
– Работая за границей, вы стали лучше тренером за три года? В чем именно?
Прежде всего, я познакомился с многими прекрасными специалистами. Общаясь с ними, можно учиться. Возможно, что-то от меня им было полезно.
– А ваша команда?
Мне важно было единство команды, совместную работу. Не имеет значения, откуда участник соревнований. Важны его достижения, умение бегать.
– Самые тяжелые моменты за это время?
– А почему вы не спрашиваете про самые лучшие?
– Это был следующий вопрос.
– (смеется)Память обычно хранит только хорошее. Было много побед, призовых мест, отличных результатов. Самые яркие эмоции – от победы в эстафете на чемпионате мира в Хохфильцене. Было прекрасно видеть нас на верхней ступени пьедестала.
Тренер несет ответственность за неудачи команды. Вы готовы принять это?
Подобно футболу: если команда выигрывает, виной тому игра команды, а при поражении – тренер. Такая расстановка ответственности естественна, ведь это наш труд.
Должен ли быть продлён ваш контракт, наступающий срок действия которого близок?
Мне очень нравится эта работа, и хотелось бы продолжать сотрудничество еще несколько лет. Сейчас рассматриваем этот вариант. Увидим, что получится.
Какие у вас альтернативы, если продлить соглашение не получится?
Много предложений, но пока ни одно меня не привлекает. О переходе из сборной России не задумываюсь, сейчас главное – сколько ещё сезонов буду выступать здесь.
