14 октября состоятся выборы руководителя нашей Федерации биатлона: действующий президент СБР Виктор Майгуров противостоит вице-президенту Алексею Нуждову. Попытка в июне не увенчалась успехом – Майгурову не хватило одного голоса для победы. Перед новым раундом на финишной прямой разгорелся скандал: глава федерации Татарстана Ильдар Нугманов записал и разместил на сайте организации 7-минутное видео, где… рассказал любопытное (ниже — выдержка из этого рассказа).
Не желает ли министерство спорта видеть Алексея Нуждова президентом Союза биатлонистов России? Возможно, причиной тому сведения, появившиеся недавно: в ноябре 2020 года Нуждов пресек попытку хищения. В деле идет речь о сумме 82 тысячи евро, выделенных министерством спорта на оплату этапа в Контиолахти. Сотрудник ЦСП и СБР Дмитрий Рочев получил средства и передал их Майгурову, который аналогичную сумму перечислил из валютного счета СБР контрагентам из Европы. Рочеву он приказал подготовить отчет по фальшивым документам и закрыть эту сумму в ЦСП.
В связи с этим фактом состоялось совещание с участием замминистра спорта Азата Кадырова и Алексея Морозова. Майгурову было дано два дня на возврат денег в кассу, что он и выполнил. На совещании также было принято решение об увольнении Рочева, но Морозов и Майгуров отказались от этого решения, заявив, что причин для увольнения нет. Рочев продолжил свою противоправную деятельность до ноября 2021 года.
Рочев поручил Кирюшину из кассы ЦСП получить 42 тысячи евро. В офисе Рочев сразу взял 5 тысяч, заявив об экономии. Затем Кирюшин передал деньги другим специалистам. Путешествие стоило 32 тысячи евро, но Рочев предоставил фиктивные документы на полную сумму в 42 тысячи и сдал отчет в ЦСП. В результате он присвоил 10 тысяч евро.
Вероятнее всего, подобные ситуации не единичны. Такая схема кражи налажена и действует регулярно. Роль Нуждова, останавливавшего эту деятельность, понятна – здесь, по моему мнению, замешаны не только Рочев, но и сотрудники министерства, а также Майгуров. Нуждов, естественно, лишний в этой схеме. Если Нуждов займет пост президента СБР, то такое воровство уже невозможно.
* * *
Информация о том, как Нугманов узнал об этом, станет доступна вам далее. Однако мы обратились за комментариями не к нему, так как он фактически не участвовал в описанных событиях. Мы запросили пояснения у ключевых фигур этой истории: Нуждова и Майгурова.
Начинаем с Нуждова.
– Давайте вспомним, что это за история из ноября-2020.
Я могу подтвердить слова Нугманова о получении бюджетных денег в двух этапах в Контиолахти. Общая сумма составила 82 тысячи евро.
Я прекратил воровство или не прекратил – пусть разбираются соответствующие органы. Как член Правления СБР в то время, подтверждаю: мне стало известно, что средства из Минспорта поступили на мероприятие, а фактическая оплата проведена из средств СБР.
Я могу утверждать, что упомянутый Рочев и Екатерина Боярских создали поддельные финансовые документы, свидетельствующие о том, что оплату осуществили средствами Министерства спорта, тогда как в действительности она происходила за счет СБР.
Эти действия квалифицируются как подделка документов, то есть по статье 327 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Следовательно, у СБР были средства для этих этапов в Контиolahti, СБР всё оплатил, но обратился в Министерство спорта с просьбой о финансировании?
Нет, сначала финансирование этих расходов (жилья и питания команды) осуществляет государство через Центр спортивной подготовки. Выдают наличными – из бюджетных средств, ими оплачивается всё, а потом предоставляют отчеты.
Сначала средства получил Рочев, затем передал их президенту Майгурову. Далее Майгуров распорядился бухгалтеру СБР оплатить всё со счёта СБР.
– Вы это зафиксировали – какие ваши действия?
Получил объяснения от бухгалтера, Рочева и Боярских, которые подтверждают сказанное мною: изготовление ими документов. Фактические фиктивные документы имелись в моём распоряжении.
– Рочев и Боярских вам это подтвердили: да, мы изготавливали?
Подтвердили мне и написали объяснительные.
В этих пояснениях была какая-нибудь причина?
– Они сослались на указание президента.
– Вы пошли к президенту – какой был разговор?
Я спросил Виктора, зачем было сделано это, но внятного ответа не получил. Как член Правления, обязанность которого по Уставу предусматривает утверждение сметы, я отвечаю за целевое использование средств СБР.
Я сказал Виктору: в этом я вижу признаки, это важно – признаки состава преступления или как минимум незаконного деяния. Считаю правильным сообщить об этом факте Минспорту – распорядителю бюджетных средств. Предложил Виктору пойти вместе со мной.
На совещании я представил свою точку зрения и показал документацию. Министерство спорта приняло верное решение: назначив самый короткий срок для возврата средств в свою казну. События разворачивались в декабре 2020 года.
– Деньги вернулись?
– Да. До Нового года.
– Рассмотрим сейчас второй случай, о котором идет речь 42 тысячи евро.
В ноябре 2021 года в Обертиллиахе (Австрия) произошло событие: специалист сборной Володя Кирюшин получил 42 тысячи евро от Министерства спорта.
Рочев назначил его ответственным за мероприятие, возложив на него материальную ответственность. Кирюшин считал его руководителем, разве иначе? По СБР у Рочева должность заместителя исполнительного директора, а по ЦСП – начальника команды. Кирюшин получил 42 тысячи наличными, вместе с Рочевым приехал в СБР, где тот забрал 5 тысяч. Обосновал это тем, что это некая экономия, что заложил лишнего.
Кирюшин выполнил просьбу Рочева: из трёх десети thousand он использовал около тридцати двух тысяч на мероприятие. После возвращения Кирюшин передал Рочеву копии платёжных документов и сдачи.
Рочев действовал по аналогичной схеме: представил поддельные документы – хотя часть денег всё же удалось получить. Тем не менее, оставалось порядка 5-8 тысяч рублей. Об этом узнал я, получив объяснения от участников процесса, за исключением самого Рочева, и передал информацию в ЦСП.
Учитывая, что в первом случае никого не наказали, я понял, что урок не извлечен. Благодаря юридическому и уголовно-процессуальному опыту я понимал: как ответственное лицо нужно сообщить в правоохранительные органы, ведь вижу признаки состава преступления. Передал документы органам, написал заявление ещё весной, идёт проверка.
– До сих пор?
Процесс затянулся из-за недостатка документов и невозможности о questioned Рочеву, хотя сотрудников Центра по противодействию экстремизму уже допросили. Со слов моих источников, всё сказанное мною в данный момент подтверждается.
Известно, что при проверке ЦСП по этому факту Рочев предоставил объяснения и возвратил деньги. Однако это произошло после сдачи отчета, материалы которого были переданы в федеральное казначейство.
Не знаю, с какой целью Рочев выплачивал деньги, но по-моему это уже преступление. Неважно, когда тебя поймали и когда ты вернул – действия уже совершены. Как если украсть колбасу в магазине. Вы украли, через два дня вас нашли по камерам, и вы несете обратно эту несъеденную колбасу. Это значит, что вы ничего противоправного не сделали?
– Когда же стало известно об этом? Почему не раньше?
– Полагаю, что данная ситуация относится к компетенции правоохранительных и административных органов. В данном случае руководители разобрались: состав не был завершен; имело место приготовление, а окончательный ущерб не наступил. Несмотря на это, по моему мнению, это всё равно является деянием виновным: изготавливать поддельные документы в бюджетную организацию – это, мягко говоря, не совсем законно.
Во втором случае речь идёт о готовом комплексе. Я принял решение: это вопрос компетенции правоохранительных органов, а не выбрасывание мусора из жилища или дело для печати на данном этапе. Есть факт, есть документы, есть уполномоченные структуры.
Передача информации в прессу была бы преждевременной, да и смысловой нагрузки не несла бы.
Откуда у Нугманова информация о происшествии, если никто не собирался её разглашать?
В летний период активными были заседания Совета СБР, куда нас с Виктором часто приглашали. Дискуссировался бюджет, необходимо было разобраться с расходованием средств. Совет запрашивал бюджет, и опять же прозвучали те же цифры – вернулись те же вопросы: почему этапы оплачены не через ЦСП, как это обычно делается, а со счета СБР?
Мы с Виктором были там. Ему задали вопрос: куда исчезли деньги, полученные в ЦСП? Виктор ответил: деньги не тратились, их вернули в ЦСП, спрашивайте у Нуждова – он всё объяснит.
Как председатель Совета СБР, Нугманов, разумеется, задал мне это вопрос.
Отказаться или уйти от ответа было бессмысленно. Странно выглядело бы сказать руководящему органу, задающему вопрос в пределах своей компетенции: я знаю, но не скажу. Нужно ли мне становиться соучастником?
Дальше Нугманов решил проговорить это вслух. Вы, как полагаю, регрессом добрались до меня.
– К какому результату стремится лично вы? Что пытаетесь донести всем?
В то время я состоял в Правлении – организации, которая среди прочего занималась распределением средств в СБР. Ничего не нужно было добиваться, ни о чем говорить.
Я уверен, что поступил так, как положено по закону и совести. Необходимо добиваться возвращения неправомерно полученных средств из бюджета. У меня есть опыт работы в правоохранительных органах. В обоих случаях вижу признаки преступления. Мне следовало бы промолчать, зная об этом?
С открытым забралом спросил у президента, почему он так действовал. Ответ не удовлетворил. Пошёл вместе с ним в Минспорт – орган управления и распорядитель средств. Минспорт принял такое решение. Что я сделал неправильно?
Административные меры к Рочеву не приняли. По моему мнению, и как показало время, они были необходимы. Второй случай произошел — снова обратился в Минспорт. Там проводят свое разбирательство. У меня на руках остались объяснения, где представлены признаки состава – передал их в соответствующие правоохранительные органы. Считаю, это моя обязанность.
Что стремились те, кто исполнял подобные кордебалеты? Надо спросить у них.
Как считаете по двум пунктам: а) Нуждов нарушил согласованный с Майгуровым режим тишины; б) Нуждов, подобно первому туру выборов, пытается дискредитировать Майгурова чужими руками, используя грязные технологии?
В Уголовно-процессуальном кодексе есть понятие «сокрытие преступления от учета». Не договаривался я ни с кем, тем более с Виктором, о том, что буду скрывать преступления. Почему это вскрылось сейчас? Я уже объяснял: это решил опубликовать Нугманов – это его зона ответственности. Я никаких действий не предпринимал.
В чем дальше грязь? Человек может назвать это грязью, но говорить и трактовать можно по-разному. Как в фильме «ДМБ»: солдаты, я знаю, что вы хотите спросить; а вы знаете, как я могу вам ответить. Кто-то говорил перед летними выборами, что я занимаюсь популизмом, обещая привлечь 150 миллионов от спонсоров. Называли это невыполнимыми обещаниями.
Договор подписан, средства привлечены – а волнений нет. Теперь говорят: ну да ладно, эти деньги всё равно пришли бы. В такой дискуссии я обречен на поражение: что бы ни происходило, обо мне всегда скажут плохое.
Мои так называемые «грязные» технологии заключаются в открытом распространении информации, имеющей, помягше сказать, противозаконный характер. Негодяйством это назвать предлагаете? Хорошо, пусть эти личности меня таковым и считают.
* * *
Мы обратились к Виктору Майгурову
Попросили прокомментировать рассказ Нугманова и сообщили, что обратимся к Нуждову за разъяснениями. Майгуров предоставил письменный ответ.
Кажется, перед каждой выборной конференцией СБР в Нугманове просыпается желание быть в центре внимания СМИ. Перед июньской конференцией он публично выступал с необузданными «разоблачениями», которые ничем не подтверждаются. Более того, за три с лишним месяца после конференции Нугманов почему-то больше не вспоминает о них.
То, как к его словам относятся представители наших регионов, видно из того, что его кандидатура не прошла при выборах в Исполком СБР.
После конференции, где большинство регионов высказали мне поддержку, мы с Алексеем Нуждовым договорились о режиме тишины, чтобы выборы прошли без вбросов в публичное пространство. Я не хочу погружаться в грязь, втягивать наш биатлон в разборки и склоки. А Нугманову не стоит пытаться влиять на избирателей 14 октября своими нечестными методами. Это несправедливо по отношению к спортсменам.
