С 9 января трёхкратный чемпион мира по биатлону Павел Ростовцев исполняет обязанности главного тренера сборной России.
В связи с назначением на должность главного тренера сборной России по биатлону никаких резких шагов пока не планируется, сообщил специалист в интервью RT.
Он считает, что не нужно принуждать людей принимать собственные убеждения, прежде чем разобраться в сложившейся обстановке.
Трёхкратный чемпион мира поделился причинами своего возвращения в национальную команду, проанализировал важные аспекты периода отстранения от международных соревнований и высказал удовлетворение изменениями в биатлонном тренерском сообществе за последние годы.
Как внимательно вы наблюдали за развитием российского биатлона в последние годы?
С большим интересом следил за Олимпийскими играми в Пекине, при этом изучал подготовку нашей команды к ним. Отслеживал выступления спортсменов на этапах Кубка мира. В летнюю подготовку погружался не так глубоко, как в внутрироссийские соревнования, но олимпийские гонки помню почти все.
— То, что увидели в Пекине, вас порадовало или расстроило?
Показательный результат в целом. В смешанной эстафете, где сборная России завоевала бронзу, сразу стало ясно: потенциал команды велик. Отличная физическая подготовка проявлялась во всем движении ребят и девушек. Приятно отметить стабильно качественную работу инвентаря на протяжении всех гонок.
В Красноярске недавно обсуждал эту тему с Еленой Вяльбе, которая приехала к нам из Пекина. Мы оба отметили высокий уровень сервиса в столице Китая. Лыжи были очень хорошо подготовлены, это сразу бросалось в глаза с первой гонки. Все поверили, что даже если эстафетная медаль не золотая, будут еще гонки и шансы.
До двадцати восемнадцатого года вы заявляли в интервью о том, что наши тренеры ведут себя как динозавры. Когда и по какой причине произошло изменение ситуации?
Я связываю это прежде всего с массовым приходом молодых специалистов с другими теоретическими знаниями и подготовкой в команду. Также тренеры из других видов спорта способствуют более эффективному обмену знаниями и опытом. Это важно, потому что биатлонное тренерское сообщество долгое время было очень закрытым, а сейчас информация извне, как практическая, так и научно-аналитическая, стала поступать туда.
Полагаю, труд специалистов, которых привлекали на разных этапах подготовки к сбору из других стран – Вольфганга Пихлера, Владимира Королькевича, Рикко Гросса, не остался без внимания. Люди с большим опытом работы с сильными европейскими командами породили новую волну информации. Это не значит, что сейчас по мановению волшебной палочки все станет хорошо, но мы увидели, что молодым можно доверить команду.
— Говоря о тренерах из других видов спорта, вы, как мне кажется, имели в виду Каминского. После Игр стало ясно, что ожидания, включая самого Юрия Михайловича, не оправдались: спортсмены перешли в другие группы довольно массово.
Мне трудно высказывать мнения о работе Каминского с командой сборной, так как я не участвовал в обсуждениях и не знаю поставленных перед ним задач. Но могу утверждать, что на Олимпийских играх спортсмены Каминского были хорошо подготовлены функционально. Наблюдая за соревнованиями на Кубке Содружества, могу сказать, что потенциал Каминского в биатлоне велик, и у него есть чему поучиться.
Может быть, трудности возникают из-за того, что с профессионалами, которые ценят себя, взаимодействовать не всегда просто на личном уровне?
В тех, кто поднимает на пьедестал спортсменов или доводит их до пьедестала, я не видел простых людей. А кто у нас простой? Валерий Польховский? Михаил Шашилов? Нет конечно. У всех сложные характеры, и это нормально. Не сказал бы, что общаться с Каминским труднее, чем с тем же Николаем Лопуховым. Кстати, Юрий Михайлович всегда отмечал, что многое в своей методике перенял именно у Лопухова.
Вы когда-то говорили о Польховском как об отличном стратегом, а недостатком российской сборной называли отсутствие долгосрочной стратегии. В чём она должна быть сейчас, когда спортсмены изолированы от международных соревнований и неясно, что будет в дальнейшем?
Главное: неважно, что происходит сейчас, подготовка к Олимпиаде-2026 продолжается. Каждый спортсмен и тренер должны помнить об этом. Все остальные соревнования — это лишь тренировка.
Финансовые возможности государства играют решающую роль в развитии биатлона. Региональные федерации без государственного финансирования не смогут обеспечить полноценную подготовку резерва и создать достойные условия для тренировок. Желательно совместными усилиями СБР, Минспорта и прессы донести до спортивного руководства регионов о необходимости поддержки талантливых спортсменов, которые могут попасть в сборную уже к 2030 году.
Мне кажется, важным отыскать этот резерв на будущее. Участники игр 2026 года уже ясны. За год или два в биатлоне не появится спортсмен, способный выступать на олимпиаде. Исключения встречаются, но это именно исключения. Что будет через семь-восемь лет — очень интересный вопрос.
Чтобы определить, кто способен достичь каких результатов, необходимо детально наблюдать за тренировками людей в настоящее время, опираясь на цифровизацию данных. Не так, как мы с Пихлером раньше составляли таблички в Excel и отправляли их по инстанциям, а на более профессиональном уровне. Чтобы не упустить ни одного таланта, ведь часто таланты просто лишены ресурсов своих регионов.
— Вы говорили два года назад: «Дожили до того, что в Красноярском крае нет команды для участия в чемпионате страны».
— Кто сейчас там? Наталья Гербулова? Всё-таки воспитанница пермской школы биатлона. Или несколько ребят из Ленинградской области? Когда создавали Академию биатлона, после Ростовцева, Ольги Ромасько, Светланы Черноусовой и Ольги Медведцевой пришёл Евгений Устюгов. Были и другие спортсмены. Команда Красноярского края выигрывала эстафеты. Почему дальше не пошло? Вряд ли это вопрос к спортсменам. Наверное, всё-таки вопрос к руководству учреждения и тренерам, которые там работают.
Вы в должности министра спорта не смогли задать вопрос: «Ребята, что происходит?»?
— Мог бы спросить. Много раз слышал, что на следующий год всё будет хорошо. Руководит Академией прекрасный парень Сергей Усаньков, который в своё время был чемпионом мира среди юниоров. К сожалению, результаты говорят сами за себя. Далеко не самый богатый Алтайский край, имеющий меньшие финансовые ресурсы, чем Красноярский край, по такому основному показателю работы спортивных учреждений, как подготовка кандидатов в сборные страны, идёт впереди.
Деньги важны, но решающее значение имеют усилия тренеров.
— За много лет вы твердо говорили о том, что не вернетесь в команду. Что же поменяло ваше мнение?
Прошедший год был сложным для меня во всех смыслах, поэтому я пристально наблюдал за событиями как в СБР, так и в команде. Видел трудности, с которыми столкнулся Виктор Майгуров на выборах, масштаб консолидации сил против него и методы, применяемые оппонентами. Это пробудило во мне сильное желание оказывать поддержку.
Ваши слова о том, что сейчас обществу нужны прежде всего люди чести, а не технократы или менеджеры, меня немного смутили. Как это связано с фразой «Хороший человек — не профессия»?
— Это непростой вопрос. В идеале люди с серьёзным профессионализмом должны обладать и нравственными ценностями, какими нас когда-то воспитывали. Не сомневаюсь, что такие есть. Но меня недавно зацепила фраза: слабые времена рождают сильных людей. И тут возникает парадокс: сильные люди формируют сильное и лёгкое время, которое рождает слабых последователей, не готовых к трудностям, лишённых ценностей предыдущего поколения.
Жизнь тоже претерпела изменения: раньше ценили сильных личностей и глубокий профессионализм, потом это отошло на второй план, а руководители стали ставить во главу угла беспрекословное подчинение. Надеемся, что сейчас мы наблюдаем период становления сильных людей и сильных руководителей. Ведь всё движется по волнообразному пути.
— Во время выборов летом вы говорили: «Вместе с Максимом Максимовым в разведку я точно не пойду». Что думаете о сотрудничестве с ним сейчас?
Не считаю это проблемой. Есть много примеров, когда у людей были непростые отношения, но это не мешало совместной работе. Как главный тренер мой приоритет — работа с теми, кто хочет развивать российский биатлон.
Какое из полученных вами высших образований чаще пригодится для работы главным тренером — юридическое или техническое?
Могу сказать, что оба важны. Но всё же физическое образование имеет большее значение. Почему? Потому что можно обойтись без знания нормативной правовой базы, хотя и непросто. Как и без умения работать со справочниками. А вот без физического образования в спорте никуда.
— Что входит в ваши первостепенные задачи?
Когда все планы составлены, цели и задачи определены, вмешиваться в тренировки уже не буду. Но в будущем задачи как на конкретный цикл, так и на сезон должны обсуждаться и доводиться до спортсменов вместе. В этом мне проще: я не практический тренер, разве что стрелковую часть не считаю.
Я с радостью поделясь опытом, предложу новые подходы, но руководство процессом должно оставаться в руках старших тренеров. Ведь именно им принадлежит ответственность за результат. Даже Пихлер удивлялся этому: мол, как работать, когда вокруг столько контролёров, все что-то советуют, а никто не готов отвечать за результат. Очень хочется, чтобы сейчас всё выглядело иначе.
— Не правда ли, что теперь таким контролером станете вы?
— Отчасти да, но это, как я уже говорил, не означает, что собираюсь навязывать людям свои взгляды или заставлять их делать что-то. Например, увеличивать нагрузки. Перегнуть палку здесь тоже нельзя. Как говорят биатлонисты, километры — не деньги, могут быть лишними. Примеров очень много, когда большая работа по различным причинам не приносила желаемого результата. В том числе такое случалось и тогда, когда работали в женской сборной с Вольфгангом.
Есть ли сложности с инвентарем, патронами и смазками?
Вопросы с патронами и оружием всегда присутствовали, особенно учитывая трудную ситуацию Ижевского оружейного завода с богатой историей. Поиск решений будет продолжен. Известен проект по российским лыжам, разработка уже ведется. Ранее удавалось создать лучший в мире комплекс «патрон — ствол»: патрон «Олимп» и ижевская винтовка.
Что значит слово «лучший» в этой ситуации?
— Ветроустойчивость и точность стрельбы. Существуют нормативы по разбросу пуль. Винтовка серийного производства достигает примерно 17 мм. Сборная команда страны в 2013—2014 годах добилась разброса десяти выстрелов не более чем 9 мм. Патроны хорошо противостояли ветру — намного лучше, чем импортные аналоги. Я точно знал, отправляя спортсменок на трассу, что у каждой из них есть право на минимальную собственную ошибку, и материал их не подведет.
Ситуация мне пока недостаточно ясна, однако ясно, что вопросов множество. Нужно разобраться с патронами, винтовками и, прежде всего, со лыжами.
Когда Вы приедете к команде?
Буду точно на этапе в Минске. Возможно, получится приехать в Рыбинск уже этой неделе. Пока не увижу спортсменов и не поговорю с тренерами, вести предметный разговор о планах невозможно. С Майгуровым договорились: закончить юридические вопросы по оформлению, а потом планировать работу поэтапно. Резких движений быть не должно.
