Елена Вайцеховская, корреспондент СЭ, предложила Николаю Круглову обсудить прошлое межсезонье. Биатлонист вначале ответил шуткой: «По результатам школьных сочинений на тему «Как я провел лето» раскрыто пять квартирных краж, три изнасилования…». Однако сразу же перешел к серьезному тону.
Прошедший сезон не складывался удачно, однако завершился позитивной нотой – Кубком мира в Холменколлене, где золото в масс-старте разделила 0,1 секунды. Обидно проиграть Шлезингру, но одновременно рад тому, как всё сложилось. В другой ситуации второе место было бы победой, но тогда – однозначно провалом. Эта неудача дала огромные силы и мотивацию продолжать работу, а также переосмысливать некоторые моменты.
— Каких именно?
Постоянное созерцание одной картины приводит к тому, что глаза замыливаются, и многие детали перестают замечаться. То же самое происходит в спорте, когда много лет двигаешься по привычной дороге: ко всему начинаешь относиться безразлично, как идёт, так пусть и идёт. Без всплесков и резких падений, без сильных эмоций. Всё это словно усыпляет бдительность и мотивацию. А поражение стало для меня сильной встряской, ведь проиграл из-за пустяков.
Анализировали ли вы причины неудачи на Чемпионате мира?
Из-за того состояния, о котором я уже говорил. Много лет выступлений на высоком уровне дают понимание: главный старт четырехлетия — Олимпийские игры. Все остальные соревнования кажутся второстепенными, переходят в рутину. Вследствие этого мотивации не так много.
Неудачное выступление в Остерсунде стало для меня сильным ударом. Подготовка не была рассчитана с достаточной точностью, оружие подвело. Тем не менее, сразу после чемпионата мира на протяжении четырех гонок я демонстрировал хороший ход. На трех последних этапах «ход» ни разу не опускался ниже третьего места, что является хорошим показателем. Возможно, в Остерсунде мне просто не повезло. Но я не склонен списывать неудачи на внешние факторы. Считаю более правильным искать причины в себе.
Вы чувствуете давление, связанное с ожиданиями, которые предъявляют к вам как к сыну олимпийского чемпиона?
С этим чувством проживаю всю спортивную жизнь. Вначале это даже вызывало внутренний протест: у меня свой путь, своя жизнь, почему должен постоянно соответствовать чьим-то ожиданиям? Со временем просто научился не обращать внимания. Могу долго рассуждать на эту тему, но душа её не затрагивает. Хотя знаю, что для многих ребят, у кого по жизни сложилась похожая ситуация, это остается большой проблемой и во взрослом возрасте. Не только в спорте, кстати, но и в музыке, науке, искусстве. Все же интересно понаблюдать, как проявляют себя родительские гены, отдыхает ли на детях природа…
В семье вас также учили воспринимать свою фамилию как нечто значимое и ответственное?
Я таких слов вспомнить не могу, но чувство постоянно присутствовало во всем. Говорю же, вырос с этим ощущением. И просто научился в нем жить. Как люди учатся жить в неблагоприятной погоде. Просто заставляешь себя адаптироваться к сильному и постоянному психологическому стрессу. По-другому я это состояние назвать не могу.
Как реагирует отец на ваши выступления сегодня?
Как любой родитель, желающий ребенку всего наилучшего, он может произнести слова, которых больше никто не скажет. Чаще всего он прав. Просто иногда сказано так откровенно, что не хочется слушать. Несмотря на это, его высказывания для меня очень важны. Стараюсь прислушиваться к словам, даже если кажется полным отрицанием.
— Но ведь наверняка были и комплименты?
В Турине случилось яркое событие: завоевание серебряной медали в эстафете. Отец произнёс простые слова, но в глазах его было гораздо больше, это была серьёзная награда.
— А что было самым обидным?
Не вспомню точно. Скажу о самом трудном. Когда от тебя ждут сверхъестественных показателей, на которые ты не способен… Вот смотрите: молодой спортсмен выступает на первых крупных соревнованиях и побеждает. Окружающие как будто переключаются. До старта его воспринимали как обычного спортсмена, а теперь он — чемпион мира. Элита, звезда. И вроде как опускаться ниже этой планки ему уже нельзя. Даже второе место уже не то. Тебя перестают воспринимать как нормального человека с взлетами и падениями. А ждут только результата. Я об этом говорю потому что вспоминаю свои первые годы в сборной команде. Тогда для молодых спортсменов попасть в гонку преследования считалось большим успехом. А попадание «в очки» — в тридцатку сильнейших — невероятной удачей. Это ощущение помню до сих пор: если в тридцатке, то старт удался. А ведь это всего 5-6 лет назад.
За время прогресс был значительным: завоеваны мировые титулы в эстафете и личном первенстве. От нас ждут только побед. Однако сложно смириться с тем, что результат вне десятки считается неудачным стартом. Пусть это не самое важное достижение, я согласен. Но назвать такое выступление провалом мне язык не повернется. Ведь мы не роботы! Никто не стремится бежать штрафной круг, тем более получать минуту штрафа в гонке. Каждый старается показать все свои возможности. Просто порой это получается лучше, а порой — хуже.
Выстреливал и не понимал причины закрывания мишени.
Вы не ощущаете дискомфорта от того, что ваш отец и старший тренер мужской сборной Владимир Аликин долгое время выступали в одном коллективе, дружат и вам, возможно, делают некоторые послабления?
Результат важен независимо от происхождения или титулов. Без результата нет оснований жаловаться на отсутствие места в команде.
В особенности подобные суждения появились после замены Максима Максимова на вас в основной состав эстафеты в Остерсунде.
Если в интернете почитать, то каждый второй, кто пишет на биатлонных форумах, считает себя старшим тренером. Максим Чудов сказал по этому поводу остроумно: «Каждый суслик у нас агроном». В личном мнении, если человек не обладает полной информацией, лучше избегать резких оценок. Никто не знает о внутренних отношениях в команде, о состоянии спортсменов… Что касается эстафеты, моя совесть чиста. Я не претендовал на место в составе. Узнал об участии накануне вечером. Когда на собрании подняли этот вопрос, Максимов сам встал и сказал: «Поймите правильно, я не готов бежать. Слишком много эмоций надо пережить. Если буду думать о эстафете, вообще не засну». Вот тренеры и решили поставить меня. Это был большой подарок, не буду скрывать.
В эстафете все могут быть в отличной форме и хорошо себя чувствовать, но одно оплошность может лишить победы.
В какой гонке комфортнее бегать: в эстафетной или индивидуальной?
Бег эстафеты требует большей психологической нагрузки.
Бывало, когда требовалось быстро двигаться, вас всё же били.
В последний раз подобное происходило в Турине, во время эстафеты. Ощущение осталось настолько ужасным, что хочется его стереть из памяти навсегда.
Первая Олимпиада оказалась сложной из-за отсутствия уверенности и спокойствия, необходимых для игнорирования происходящего. В личных гонках результат был неудовлетворительным: 11-е место в преследовании и 17-е в спринте. Лишь в Турине стало понятно, почему Олимпиаду нельзя сравнивать с другими соревнованиями. До этого не понимал разницы, но убедился: сколько угодно читать о ней или слушать рассказы – невозможно понять истинное значение Игр, пока не переживешь их сам. Невозможно почувствовать на себе дикий стресс, который не покидает ни на секунду: лежа в три часа ночи без сна. Не было времени наблюдать за чувствами и поведением других, но от стресса некуда было деться.
До Игр никто не говорил мне о том, что в Турине придется бежать последний этап эстафеты. В команде были такие великие — Паша Ростовцев, Сергей Чепиков… За полдня до старта мне сказали, что бежать предстоит именно последний этап.
По сей день тяжело вспоминать. Придя на первый рубеж, на «лежку», у меня руки ходуном ходили. В это же время прекрасно понимал, что это не пульс, не дыхание, а простой панический страх. Первой мыслью, когда уже лег, было: «Попасть невозможно вообще». Был уверен, что не закрою ни одну мишень. Стрелял и совершенно не понимал, почему всё-таки закрываются. Каким образом? А когда отстрелялся, то где-то внутри словно рубильник выключили. И вот тут понял, что если уж лежа так отстрелялся, то стоя точно не промажу. Уверен был в этом на двести процентов.
Часто пересматривали запись той гонки?
Стремился преодолеть испытания. Но каждый раз, когда доходило до моего этапа, смотреть не мог. Снова начинала трясти меня. Лишь после Игр вспомнил о том, что в Солт-Лейк-Сити-2002 в такой же ситуации был Ростовцев. На рубеже он, вместе с Гроссом и Пуаре, допустил один промах и занял четвертое место. Когда бежал свой этап в Турине, этого не осознавал. А посмотрев гонку в записи, с ужасом понял, как близок был к повторению той же истории. Если бы я промазал хоть раз — вся жизнь могла бы сложиться по-другому.
С ДЕТСТВА МЕЧТАЛ О КРУГОСВЕТНОМ ПУТЕШЕСТВИИ
Не беспокоит ли вас конкуренция внутри команды со стороны молодых спортсменов?
С детства учили меня сражаться с собственным «я». Потому внимания к происходящему вокруг не уделяю особого. Возможно, юным лучше подождать: окрепнуть и духовно, и физически.
А вы в таком же возрасте разбирались в том, что иногда стоит потерпеть?
Нет, конечно. Обижался на тренеров, которые не ставили меня в гонки, думал, что готов не хуже, чем старшие – Чепиков, Ростовцев, Майгуров, Рожков, Драчев… Сейчас понимаю, что все делали правильно. Засунуть неопытного парня в эту взрослую мясорубку — большой риск. Сломать можно. Ведь когда уровень команды высок, любое не очень удачное выступление молодого спортсмена будет тут же расценено как провальное. В этой ситуации давление тренеров, болельщиков, прессы – серьезный груз. Даже по Максиму Чудову, с которым мы постоянно в одной комнате живем, вижу, как непросто приходится. На чемпионате России звонит кто-то из знакомых: «Как пробежал?» — «Шестой». — «А почему шестой? Ты же чемпион мира…»
Человек пришел на финиш полуживой, сделал все возможное. Кто опередил его, тоже далеко не новички в биатлоне. Но такая реакция со стороны публики заставляет и себя считать неудачником.
Важны ли вам личные отношения с коллегами по сцене?
Когда восемь месяцев в году приходится проводить на сборах, жить бок о бок, есть из одной тарелки, понимаешь, что все мы больше семья, чем команда. При напряжённых отношениях становится некомфортно не только себе, но и всем вокруг.
Во время тренировки в Рамзау на стрельбище, когда вместе с вами присутствовал бывший капитан сборной Сергей Рожков, я заметил напряжение между вами.
После произошедших событий отношения с Сергеем действительно стали более холодными. Наши взгляды не совпали, мы об этом говорили ещё тогда, когда Сергей был в команде. Разговор не получился дружелюбным, но наши позиции были обозначены ясно. Мое отношение к Сергею как к спортсмену от этого не изменилось. Возможно, я ошибся в чем-то, но мне кажется, каждый сам должен принимать решения о своей жизни и отвечать за них.
Ваши слова о том, что капитанство для вас — формальность без обязанностей, меня несколько смутили.
Вы действительно так думаете?
Попробую понять смысл его слов. Сейчас действительно думаю, что звание капитана на меня никаких обязательств, кроме моральных, не возлагает. Но важно понимать, что капитан — это не только моральные обязательства. Его главная задача — быть связующим звеном: между спортсменами и тренерами, а также, что считаю наиболее важным, между командой и руководством федерации. У нас с тренерами сложился такой хороший диалог, что посредник не нужен: каждый может подойти и напрямую обсудить любой вопрос. А вот с руководством СБР контакт почти отсутствует. За последние шесть месяцев мы ни разу не общались. Поэтому и сказал, что считаю свое капитанство номинальным.
Какие цели вы преследуете в этом сезоне?
Основная задача — изучить Ванкувер. Не только принять участие в этапе Кубка мира, но и собрать максимум информации: погоду, рельеф, трассы. Хочется всё это понять заранее, чтобы расставить акценты в подготовке. Ведь каждая мелочь будет иметь значение — Игры в Турине показали это наглядно.
Чемпионат мира в Пьонгчанге, безусловно, будет нелёгочным событием. Не побывал я там в прошлом сезоне, но рассказы других говорят о сложности предстоящего события. Другая география, иной часовой пояс, другая культура, другое питание… В этом году график у нас очень плотный. Всю жизнь мечтал совершить кругосветное путешествие, и похоже, это желание исполнится в этом году. Корея, Ванкувер, Осло, Ханты-Мансийск — куда ни лети, всё равно получится круг. И всё это за месяц.
Мне говорили, что дорога в Пьонгчанге особенная.
— С трассой мы справимся!
Елена Вайцеховская,
«Спорт-экспресс»
