Четырехкратный чемпион мира, недавно выступавший за сборную России, поделился своим мнением о происходящем в команде.
По внешнему виду он с прошлого года практически не изменился. Зато в словах стал рассудительнее. Возможно, просто раньше мы журналисты слушали его по-другому.
В текущей обстановке можно ли найти что-то хорошее?
Желательно стремиться к результату, но отсутствие такового также служит информацией. Важно сделать верные выводы и найти причину, а не просто следствие. Не хотелось бы подводить итоги сезона сейчас, но если он станет отправной точкой для изменений и даст толчок в правильном направлении — это будет позитивно.
Много лет провели летние сборы, закаляли себя. В декабре озвучили мысль о том, что сознательно замедлят темп в Кубке мира ради домашней игры – это не показалось странным?
Оценивать сложно без сведения о задачах и тренировках нынешней команды. По собственному опыту: когда цель — Олимпиада, не все старты воспринимаются серьезно. Готовлюсь к пяти-шести гонкам, остальные — как подготовка. С другой стороны, форма не приходит по команде, не уходит по требованию. Хотелось бы спортсмену, чтобы пик формы был к первому этапу и снижался после финального. Но это невозможно!
Верю, что за один сезон подготовиться ко всем стартам сразу сложно. Можно поставить цель — несколько гонок. Но в остальных либо не будешь бороться за победу, либо выберешь лишь часть из них. В этом случае система сработает. А так… Посмотрите: с начала декабря по середину марта — 27 гонок Кубка мира и 6 гонок чемпионата мира или Олимпиады, не считая контрольных стартов, чемпионата России, «Ижевской винтовки», отборочных гонок. Очень плотный график, пройти его целиком со стабильно высокими результатами нельзя.
Готовясь к Олимпиаде в Турине под руководством Евгения Колокольникова, вспоминаю его систему. По моему мнению, из всех специалистов она была наиболее приемлема. Были и темы для обсуждения, но методика Колокольникова соответствовала целям современного биатлона. Она предполагала серьезную базу, заложенную не один год, и скоростную работу на этой базе.
Что же стало причиной изменений в составе национальной команды?
Считаю, проблема выходит за рамки отдельных нюансов. Она системная. Во-первых, не обязательно, что мы стали хуже. Однако конкуренты значительно окрепли, с этим спорить невозможно. Конкуренция возросла в разы по сравнению даже с Турином. Во-вторых, у нас на протяжении многих лет, никого не желая обидеть, отсутствовала спортивная медицина. Это горькая правда. Были реакции на отдельные проблемы, но подход был не глобальным и комплексным. Не существовало стратегических программ, индивидуального подхода. Многие соперники же работают по-другому, ставя спорт на научную основу.
Третий пункт гласит о сотрудничестве норвежцев, французов и немцев с исследовательскими центрами и институтами, своими или арендованными.
Представляю, что у нас дела шли методом проб и ошибок, по личным наблюдениям, подсмотренным планам. Спорт предъявляет высокие требования, к которым мы оказались не готовы. Результаты сегодняшнего дня — следствие долгой тенденции, поразительно, как мы так долго держались на воде.
Во время моей работы возник непростой момент в отношениях с тренерами. Уже год-два назад мы понимали: ситуация безвыходная. Чувствовали затормозившихся в развитии, рано или поздно придем не туда. Из года в год работать по одному и тому же плану бессмысленно. Если вы любите рыбу, но будете есть ее ежедневно целую пятилетку, вы с ума сойдете. Рутина приедается, должно быть хоть какое-то разнообразие. Однако ответственность за перемены никто не хотел брать на себя. Пусть даже за неправильный, но шаг в сторону, за попытку что-то изменить.
Неужели текущий сезон – это и есть подобная попытка?
Не зная деталей, можно допускать подобное. Тем не менее, главное – мы сталкиваемся с сложной ситуацией, которая свойственна не только биатлону. Какую именно спортивную дисциплину в России ни возьмёшь – картина будет одинаковой.
Не полагаете ли, что стоит больше верить самим спортсменов?
Кому-то это нравится, кому-то для достижения результата необходимы окрики или спарринг-партнер. Необходимо учитывать индивидуальные особенности каждого. Хотя во всем мире все больше людей практикуют персонализированный подход к тренировкам.
Не связан ли ваш внезапный уход с чемпионата мира по боевому искусству в Корее 2009 года с упомянутой вами проблемой в спортивной медицине?
Неверно утверждение о том, что я приехал на чемпионат в нормальной форме. Была сложная ситуация с допингом в сборной — это факт. После провального спринта у меня поднялась температура, и я попросил тренеров отпустить меня: «Я не готов». Может быть, раньше надо было думать иначе, но лучше молодежь обкатать, чем мне в 70-е места заезжать. Доктор сказал: «39 на градуснике, на трассу не выпущу».
Вы когда-нибудь попадали в такое же положение, как Светлана Слепцова сейчас? Как вы себя тогда чувствовали?
Разговор между спортсменом и тренером очень важен. Иногда спортсмен сам понимает, что к соревнованию не готов. Человеческий организм не машина. Даже если выполнять одну и ту же программу тренировок, результат всё равно может отличаться. Могут быть годы работы по одному плану, а итоги разные каждый раз.
Если у спортсмена проблемы со здоровьем, ему нужно сказать: «Не потяну». Или: «Готов помочь в конкретной гонке. В ней гарантирую результат». Когда же спортсмен сомневается, проигрывает и вся остальная программа чемпионата зависает, когда решения принимают без него, а за день говорят: «Не бежишь» или, наоборот, ставят на гонку, это всё нервы, результату не способствует.
Диалога с тренером не было, бегун показал слабый результат, всё соревнование прошло в унылом ключе. Что с ним происходит? Стал ли он излишне эмоциональным? Ушел в себя? Или же стал агрессивным?
Каждый уникален. Важно обрести энергию для размышлений, для ответов на ключевые вопросы. Убедить себя, что это игра, в которой возможны разные исходы. Главное — преодолеть трудности, понять, что придет новый день, неделя, год, когда возможно ты снова станешь первым.
— Чем вы сейчас занимаетесь?
Работал полгода в авиакомпании, затем пригласили на должность заместителя министра спорта и молодёжной политики в правительстве Нижегородской области.
— И как вам в роли чиновника?
Впечатляет. Приглашение в команду специалистов с масштабными планами приятно удивило. Задачи четкие, реализуются конкретные проекты, есть цель и направление развития.
— Нет желания попробовать на зуб тренерскую профессию?
Тренинговая группа — не вариант. Сегодня это тот же график, которым я жил 11 лет. То есть 10 месяцев в году на сборах, кочевая жизнь. Уверен, что можно тренировать дистанционно. Тренер же, в конце концов, не чабан и не погонщик собак. Спрашивал у шведов, когда к ним пришел Пихлер: «Он с вами постоянно?». Нет, говорят, работаем сами, дома. Отсылаем ему раз в два дня показания тестеров и пульсометров, ведем электронные дневники, созваниваемся по скайпу.
В моем представлении, такой вариант приемлем: тренер выдает инструкцию, следит за ее выполнением, оценивает итоги. В отечественных реалиях у тренера иное положение, к которому я пока не готов. Но если кто-то пожелает воспользоваться моими знаниями в качестве консультанта, всегда буду рад помочь.
Евгений Дзичковский,
«Спорт-Экспресс»
