Наталья Непряева показала выдающийся результат в этом сезоне. В январе 26-летняя россиянка впервые среди наших лыжниц стала победительницей «Тур де Ски». В феврале она завоевала три медали на Олимпийских играх в Пекине: бронзу в командном спринте в паре с Юлией Ступак, серебро в скиатлоне и золото в эстафете. В марте подопечная Юрия Бородавко досрочно обеспечила себе первое место в общем зачете Кубка мира. При этом российская сборная была вынуждена пропустить последние три этапа соревнований. На протяжении всего успешного сезона Непряева практически не давала публичных комментариев. Чтобы это исправить, мы встретились в Рыбинске после Деминского марафона, где она одержала очередную победу — на дистанции 50 км.
— Что больше всего хочется прямо сейчас?
— После отметки в полтинника хочется отдохнуть. Если смотреть шире, то планирую и дальше участвовать в соревнованиях. Самочувствие хорошее. К тому же, ощущается невероятная поддержка в России. Возникает чувство, что тебя здесь любят, что, безусловно, прибавляет мотивации. Выступления приносят настоящее удовольствие. Хотя и побеждать в России совсем не хочется.
— Атмосфера на Деминском марафоне была ошеломляющей. Вам попросту не давали пройти. Организовывались спонтанные фотосессии, которые длились около часа.
— Это невероятно приятно, очень здорово! Но в то же время это непросто. В Рыбинске мне практически не давали покоя. Я даже нормально не могла пробежать кросс. К старту пройти! В столовую! Стараюсь не отказываться, но иногда приходится. Меня тоже можно понять: ведь мне нужно находить время на себя, на тренировки. Вот бегу на старт, а люди тормозят: «Можно сфотографироваться?» И что мне, бросать гонку — и фотографироваться со всеми? Это тоже неверно. Не все люди это понимают, кто-то обижается. В итоге приходится искать баланс между своими интересами и болельщиками, которые меня любят и которых я тоже очень ценю.
— В настоящее время в России наблюдается повышенный интерес к лыжному спорту.
— Однозначно.
— Вам легко адаптироваться к изменившимся условиям? Или вам было бы предпочтительнее вернуться к ситуации пятилетней давности, когда даже значительные успехи оставались незамеченными?
— Иногда. Когда я готовлюсь к тренировке или предстоящей гонке, мне хотелось бы остаться незамеченным. Но в остальное время — это замечательно. Я рад за наш вид спорта, за собственные достижения. Как можно не испытывать радость от этого?
До «Тур де Ски» все шло кувырком
— Задумывались ли вы когда-нибудь, как вам удалось достичь такого успеха? Ведь вы обладаете впечатляющим достижением: победа в «Тур де Ски», олимпийское золото и «Глобус».
— Ничего подобного не происходило, чтобы я была поражена происходящим. Я готовилась к этому, и, если позволить себе такую формулировку, мечтала о таких результатах. Теперь, когда цели достигнуты, в голове рождается примерно такая мысль: «Да! Я это сделала».
— Я хорошо помню свой приезд в начале декабря на этап Кубка мира в Лиллехаммере — тогда у вас не складывалось ничего в течение всего сезона.
— Действительно, первые три-четыре этапа складывались неудачно. Всё шло не по плану, вплоть до «Тур де Ски». Я даже не проходила квалификацию на спринтерских гонках! После каждой из них я просто не могла понять, что происходит: «Почему так? Мы ведь так много работали…». Юрий Викторович успокаивал меня. Он говорил, что наша форма будет нарастать со временем. Я, кажется, это понимала на уровне подсознания, но результаты сильно меня расстраивали. Ну, пока не в форме. Но настолько же!
— В Норвегии даже тренер Бородавко был в замешательстве: «На тренировке все шло отлично, а сегодня в гонке я ее попросту не узнал. Даже манера бега изменилась».
— Я тоже не могла понять, что происходит. Самочувствие было непредсказуемым. В Лиллехаммере на просмотре я чувствовала себя отлично, а затем на прологе — 46-е место, в следующий день — была на волосок от третьего места в гонке. Что могло быть причиной? Именно такие перепады наблюдались до «Тур де Ски».
— Многодневка стала поворотным пунктом в сезоне?
— Безусловно. Причем я там болела.
— Вы ведь даже сниматься хотели.
— Да! Думала: ну куда же? Болело горло. Влияние оказал и Саня Легков. Как обычно, он начал вспоминать: «Да у меня тоже бывало подобное»… У него всегда такой подход к историям. Что ни расскажи, в его спортивной карьере уже происходило что-то похожее. В общем, он меня поддержал. Выходила на классическую гонку с полным безразличием. Что будет, то будет. А потом стартую и понимаю: все нормально. Бегу дальше: да вообще хорошо! Сама удивлялась, как, несмотря на болезнь, удавалось выигрывать гонки. Как и говорил Юрий Викторович, благодаря гонкам форма начала наступать.
Пекин
— Олимпийские игры. Вам сразу же разрешили участие, после скиатлона? Ведь личное серебро фактически было у вас в активе.
— Действительно, на душе стало гораздо спокойнее. После этого главным приоритетом стала эстафета. Каждая из нас, четверых, особенно на неё рассчитывала. Мы все осознавали, что это самая значимая гонка сезона. Возможно, даже не только сезона.
Я готовилась к любому развитию событий. Даже склонялась к классическому подходу, возможно, слишком сильно. Я выгорела, не смогла совладать с нервами и эмоциями. И даже четвертое место отняло у меня много сил. Несколько дней я чувствовала себя совершенно опустошенной.
— В разделке рассчитывали на победу?
— Как минимум — медаль.
— Эстафета в Пекине стала самым ярким эмоциональным опытом в вашей карьере?
— Мы завоевали звание олимпийских чемпионок — бесспорно! Это было поистине незабываемо. По тому, как мы вели себя на финише, всё было очевидно. И даже личная медаль вызвала у нас бурю эмоций.
— Что произошло на марафоне? Вы до сих пор не объяснили, по какой причине вы не финишировали.
— На самом деле, я была полностью истощена. Я выдержала все гонки, абсолютно все! Последний эмоциональный всплеск организм отдал на командный спринт. После этого во мне не осталось сил. Сейчас я понимаю, что было бы разумнее сразу сообщить тренерам и заменить меня другой спортсменкой. С другой стороны, я хотела рискнуть, вдруг получится? Перед скиатлоном я тоже чувствовала недомогание, но смогла показать достойный результат. Это же горы, сложная погода, там все настолько непредсказуемо. В итоге не получилось от слова «совсем».
— Не показалось ли вам странным, что дистанция для мужчин была уменьшена с 50 до 28 километров, а вам, при сопоставимых погодных условиях, оставили 30?
— Ой, а так обычно и бывает. К сожалению.
В Норвегии было реально небезопасно
— Вы неоднократно заявляли о своем разочаровании финалом Кубка мира. Верно ли я понимаю, что вас особенно огорчила ситуация с сестрой? Дарья, после победы на молодежном чемпионате мира, должна была выступить в Драммене. Вы могли бы вместе стартовать.
— Дашке очень тяжело. Это должен был стать ее дебют на Кубке мира, о котором она так мечтала и к которому так стремилась. Они уже находились в Норвегии, жили в одной комнате, и она поделилась: «Это моя первая поездка на Кубок мира, я так долго этого ждала. Но атмосфера здесь такая, что я не могу почувствовать ее, и мысли мои — не о гонках». Постоянная неопределенность, бежим мы или нет, возвращаемся домой или нет, изматывала всех.
Обидно и ей, и мне. Она так хотела соревноваться! У меня было отличное самочувствие. И вдруг – отказ!
— Да уж.
— Теплота и радушное гостеприимство Демино настолько впечатлили, что затмили все остальное. Здесь же мы с ребятами обсуждали произошедшее и пришли к выводу: даже если бы нам предоставили возможность начать гонку, это было бы небезопасно.
— Почему?
— В связи с действиями отдельных нетрезвых лиц.
— А что они делали?
— В отеле к нам подходили, словно угрожая, что-то кричали. Возникала мысль: «Уйди отсюда?». И действительно, было немного страшно. И представьте себе — Холменколлен. Там всегда живой коридор из зрителей. Из пьяных зрителей! Да и Драммен — городской спринт. Даже если бы нам разрешили участвовать, вряд ли кто-то бы решился на это. Я хочу подчеркнуть, что не все ведут себя неадекватно. Большинство — обычные люди. Но даже если бы трое из ста начали что-то затевать, последствия могли быть очень неприятными. Мы сталкивались с реально озлобленными и агрессивно настроенными людьми.
— Это началось в Норвегии или еще в Финляндии?
— В Финляндии тоже были не самые приятные моменты. Заглядываешь в окно гостиницы — а там кружат какие-то автомобили. Это немного пугает.
Большой хрустальный глобус
— Представляете, как бы вам было обидно, если бы из-за пропущенных трех раундов вам не удалось завоевать Кубок мира?
— Честно говоря, да, очень. Как только мы были отстранены, я постоянно думал об этом. Эта неопределенность вызывала беспокойство. Все решалось тем, состоится ли финал Кубка мира.
— К счастью, сотрудники FIS оказались не слишком компетентны. Они так и не смогли найти для него подходящее место.
— Я бы не назвала их безответственными. Найти подходящее место и с нуля организовать всё за столь короткий срок — задача поистине непростая. Подготовка к подобным мероприятиям обычно занимает год. Хочу поблагодарить FIS: они до самого конца выступали в поддержку нашего участия. Однако, под давлением других стран, у них уже не осталось особого выбора.
— Вы задумываетесь о предстоящем сезоне? Сейчас вокруг него царит полная неопределенность.
— Вопрос непростой. Сложно давать прогнозы, поскольку ситуация постоянно меняется. Сейчас я сосредоточен на том, чтобы завершить этот сезон с позитивными эмоциями. Затем мы начнем подготовку к следующему. Скорее всего, это будет Россия. И для меня это будет преимуществом. Мне хорошо в России. Малиновка — это место, которое навсегда останется в моем сердце.
— А осенью? Когда все на глетчере?
— Ох, ну горы ледников, ну и что? Мы справимся. В России у нас действительно хорошие условия для тренировок. Если спортсмен обладает достаточной мотивацией, это никак не отразится на его результатах. И я — мотивирована.
Источник: «Спорт Экспресс»
