Продолжая отсчитывать дни до начала нового сезона, biathlonrus.com скоротал очередной мурманский вечер в компании Натальи Гусевой, обсудив проблемы, на которые надоедает жаловаться, социальные сети, которые страшно затягивают, и суеверия, которые действительно работают.
— Наташа, как-то непривычно было слышать, что ты на что-то жалуешься. Я сейчас о том интервью, где ты рассказывала о равнодушии питерских функционеров к биатлону. Настолько тяжелая ситуация?
— Да просто все дошло до точки кипения! На протяжении последних двух лет, когда я не входила в команду, меня поддерживал спорткомитет Санкт-Петербурга и местная биатлонная федерация. Все говорили, что если у тебя будет результат, у тебя будет все. Два года я готовилась к попаданию в сборную, добилась этого, выиграла «Ижевскую винтовку». И вот в конце сезона подводятся итоги и составляется план по зарплатам и призовым на следующий год. Премию за победу на «Ижевской винтовке», которую я должна была получить в мае, увидела только в сентябре, зарплату не выплачивают с июля. Сначала у них было переоформление документов, в июле сказали, что теперь-то буду получать регулярно, но дело с мертвой точки не сдвинулось. Устала просто ждать. Если федерация еще как-то реагирует, то сколько мы с Катей Юрловой и Димой Малышко ни обращались в спорткомитет, в ответ — тишина. Конечно, очень обидно ходить и клянчить деньги, которые заработал своим трудом. Но ведь вы же не клянчите свою личную зарплату? А на местах готовиться за свой счет без всякой поддержки со стороны города получается трудновато. Единственные, кто сейчас поддерживает стабильно — СБР.
— Так может быть поступить проще — перейти в другой регион?
— Мне предлагали махнуть на все рукой и уехать, но, как бы странно это ни звучало, я патриот своего города. Здесь для меня все родное, болельщики свои, все привычное и любимое. Только функционеры ведут себя странно. Вроде говорят, что определенные суммы выделяются на развитие вида спорта, но новый инвентарь не появляется, сборы проходят от случая к случаю. Все уходит куда-то мимо спортсменов. Сложная у нас в Санкт-Петербурге ситуация.
— В такие кризисные моменты не возникает мысли о том, зачем тебе все это вообще нужно?
— Раньше, конечно, были совсем другие времена — я зарабатывала достаточно для себя, при этом занимаясь любимым делом. Очень надеюсь, что и этот кризисный период пройдет. Сейчас в российском биатлоне многое делается на благо спортсменов. Я знаю, что еще не реализовала себя, что могу достигнуть большего — я два года шла к тому, чтобы вернуться в команду, но уже более осознанно, с большим опытом. Что-то похожее на депрессию было в тот момент, когда меня отчислили из сборной. Я на автомате продолжала тренироваться, но не понимала, для чего. Близкие помогли вылезти из психологической ямы и вернуться на правильную дорогу.
— Почему ты называешь это «отчислили из сборной»?
— Банальная получилась история. Мне требовалось пройти курс лечения, и я уехала заниматься здоровьем. А когда вернулась, обнаружила себя в списках второго состава — меня перевели. Тогда это означало, что мне предстоит готовиться индивидуально. Первый год я посвятила восстановлению организма. Возможно, этот вынужденный отдых пошел на пользу, ведь вернулась в команду я с новыми эмоциями и с новыми силами.
— В то время у тебя был имидж весьма легкомысленной спортсменки.
— А я и не отказываюсь от этого. Не то чтобы я была легкомысленной, но признаю, что любила отрываться и отдыхать. Пыталась совместить все вместе и выжимать из этого максимум. При этом жила сегодняшним днем и не думала о будущем. Что хотела, то и делала. Не скрою, было такое. Но думаю, что жизнь меня научила многому.
— Нужно иметь особый характер, чтобы возвращаться туда, где от тебя хотя бы раз отказались. Пытаешься кому-то что-то доказать?
— На самом деле многие так думают. Когда я ушла из команды, даже старалась оградиться от прессы и не читать того, что в тот момент писали. Для меня очень важно мнение друзей и родственников, на них я буду равняться. А насчет того, что я кому-то что-то доказываю… Я всегда ратовала за справедливость и говорила вслух то, о чем думала, не опасаясь за последствия. Я могу пойти и заступиться за другого человека — для меня не очень важно, кого обидели. В этом плане я вся в маму — ничего не доказываю, а делаю так, как считаю нужным. Строю свою семью, пытаюсь по возможности помогать близким. Можно сказать, что я люблю не только со спусков скатываться, но и в горку забираться. Про меня можно сказать так: чем труднее, тем лучше.
— Ты упрямая?
— Скажу немножко иначе — я трудоголик.
— Какая цель сейчас стоит перед тобой? Ведь Олимпиада уже прошла.
— Так будут еще сочинские Игры, в 2014 мне будет 32 года — вполне конкурентоспособный возраст. Есть шанс закончить карьеру красиво. Кроме того, повторюсь, я выступаю ради своих близких. Сейчас для меня это более чем достаточная мотивация.
— Сил хватит?
— Я даже не задумываюсь об этом. Я просто тренируюсь и делаю все для того, чтобы попасть в команду.
— В этом году в сборной России высокая конкуренция, значит…
— Значит мне становится еще интереснее работать над собой. В предстоящем сезоне, действительно, должна сложиться очень сильная и ровная команда без слабых мест. Попасть в этот коллектив было бы очень и очень здорово. В этом году мы работали по новой методике с обновленным тренерским штабом. Иногда кажется, что раньше мы проделывали и больший объем работы, но если говорить о качестве, то я чувствую свой внутренний прогресс. Я пытаюсь всю информацию вбирать в себя, как губка, к тому же сейчас на меня уже работает опыт. Я слушаю свой организм, больше разбираю программу с тренером, раскладываю сама для себя все по полочкам.
— Не утомляет в этом сезоне большое количество внимания, постоянное общение с прессой?
— Я как-то ходила на концерт Ирины Аллегровой и была поражена тем, что она не разрешает себя фотографировать, не любит давать интервью и позировать перед камерами. Очень серьезно к этому относится, боится сглаза. Со мной, кстати, такие истории уже происходили, поэтому я в это верю. Иногда также стараюсь уйти от разговора. И если сейчас я понимаю, что интервью — это часть моей работы, то раньше общения с прессой я панически боялась. Потом постепенно преодолела свои страхи, а затем вообще успокоилась и с помощью мужа даже начала осваивать интернет-пространство.
— В сборной ты действительно на передовой в социальных сетях.
— Точно, есть у меня такое увлечение. Иногда читаю комментарии в интернете и прихожу в ужас от фантазий некоторых гениев мысли! А вообще мне нравится общаться с людьми. Когда ты постоянно на сборах и стартах, это удобнее делать через социальные сети. И мой муж в этом увлечении меня поддерживает.
— Ты так тепло говоришь о муже.
— В этом плане мне по жизни очень сильно повезло — этот человек очень близок мне по духу. Он очень хорошо меня чувствует и зачастую подталкивает на какие-то серьезные поступки. Я, может быть, где-то сопротивляюсь, но понимаю, что в итоге он окажется прав. Можно сказать, что для меня он является этаким катализатором движения вперед. Многие отмечают, что после замужества я сильно изменилась. Трудно не согласиться — у меня появились новые приоритеты, теперь я отвечаю не только за себя, но и за свою семью. В свою очередь, и мама, и муж меня очень сильно поддерживают — близкие люди ведут к свершениям! Хотя после моего самого удачного года, проведенного в национальной команде, когда мама увидела, насколько я вымоталась, то предложила бросить. Я ей тогда ответила, что все только начинается, и больше она об этом даже не заикалась. И она, и мой муж знают, что если я что-то решила, то переубеждать меня бесполезно.
Мария Байдина,
Пресс-служба СБР
