Вчера, 22 августа 2025 года, Михаил Колосков, легенда нашего лыжного сервиса, отпраздновал свой шестидесятилетний юбилей!
Михаил обладает значительным спортивным опытом: он был победителем Первенства СССР по лыжным гонкам, удостоен титулов чемпиона СНГ, а также участвовал в лыжных марафонах, представляя итальянскую команду «Юникарс».
Начиная с 2004 года, он работал сервисменом в сборной России по биатлону и принимал участие в пяти зимних Олимпийских играх – в Турине в 2006 году, Ванкувере в 2010 году, в Сочи в 2014 году, в Пхенчхане в 2018 году и в Пекине в 2022 году, а также в пятнадцати чемпионатах мира.
Михаилу Николаевичу желаем отличного здоровья и неиссякаемой энергии, ведь они ему понадобятся на предстоящих Олимпиадах, где его опыт, знания и навыки будут незаменимы. Сейчас же мы читаем интервью юбиляра.
— Почти вся Ваша жизнь связана с лыжами и биатлоном. Неужели не утомляет отсутствие дома на протяжении полугода?
— Жизнь в постоянных разъездах, безусловно, непростая. Однако всегда знаешь, что сезон завершится и придет время вернуться домой. К концу сезона, конечно, все устают, и спортсмены не исключение, порой возникает желание всё оставить. Но приходит сентябрь, и снова появляется желание работать. Когда спорт занимает всю жизнь, когда сам выступал на высоком уровне, такой график становится привычным. Нельзя утверждать, что мне это надоело – это любимое дело моей жизни.
— Сезон завершается в апреле и стартует в ноябре. А какие задачи выполняют сервисные инженеры в период между сезонами?
— Занимаются тренировками, либо индивидуально, либо посещают спортивные сборы. Нам крайне важно поддерживать превосходную физическую подготовку. Когда наступит сезон, предстоит ежедневно преодолевать на лыжах десятки километров, и если ты всё лето провёл без движения, выполнить это будет невозможно. Восстановить форму непросто, и можно потерять ощущение лыжи. До приостановки мы начинали подготовку раньше начала сезона, так как ездили на предприятия, где изготавливались лыжи, и выбирали для спортсменов снаряжение, закупали новые материалы для подготовки лыж. Но работа ведётся непрерывно.
— Каковы текущие условия для лыжников сборной России? Если сейчас будет снято отстранение, имеется ли у наших спортсменов новый комплект оборудования?
— В настоящее время обстановка, безусловно, усложнилась. Однако ключевые участники команды всё равно заключили соглашения с теми же производителями, на продукции которых они соревнуются, и спортсмены получили положенный по договору инвентарь. Его характеристики могут несколько отличаться от таковых у наших конкурентов, но если мы вернёмся, этот вопрос будет оперативно решён.
— Ситуация с участниками, имевшими опыт выступлений на международных стартах и привлекшими внимание крупных компаний, ясна. Однако что можно сказать о тех, кто сейчас входит в основной состав, но впервые узнал о Кубке мира?
— Прежде всего, помогают регионы, закупающие лыжное снаряжение. Кроме того, в СБР имеется запас командных лыж, которые накапливались в течение длительного времени. Данные лыжи также пригодны для использования. Помимо этого, мы всегда можем договориться о передаче лыж между женской и мужской сборными. В любой ситуации можно найти решение.
— Какое самое большое расстояние, которое Вам довелось проехать на лыжемастерской?
— Сразу по памяти не припомню. На соревнованиях мы преодолеваем от 20 до 50 км – это зависит от погодных условий. Сервисные специалисты сборных Норвегии и Италии фиксируют свои результаты, и примерно такие же цифры у них получаются. Безусловно, не всегда приходится проезжать по 50 км, но вместо этого маршрут может включать значительное количество подъёмов. Это ещё раз позволяет вернуться к вопросу о наших летних тренировках – летом я готовлюсь, чтобы зимой без проблем справляться с такими расстояниями.
— Спортсмены ведут дневники, фиксируя в них пройденный километраж за сезон. А какой километраж проходят сервисные техники?
— Я не веду подобные записи, однако могу предположить, что общая протяженность составила около 5-6 тысяч километров. И каждая корректировка может отличаться от предыдущей. В некоторых случаях для определения оптимального скольжения необходимо выполнять маневры на высокой скорости. Как-то раз мы с Иваном Черезовым совершали круговые движения на пятой передаче с такой скоростью, что поднимался пар от снега! Не каждый начинающий в сервисной команде сможет это выдержать, это факт.
— Проходят ли сервисёры УМО, как спортсмены?
— У нас нет подобного опыта. Все мы – бывшие спортсмены, занимавшиеся бегом на высоком уровне, поэтому умеем прислушиваться к своему телу. В случае необходимости мы сразу почувствуем, когда нужно уменьшить интенсивность тренировок. К тому же, у нас гораздо больше времени для восстановления, чем у тех, кто совмещает занятия с другими делами. Мы не катаемся на лыжах до изнеможения. Да, это сложно, но вполне переносимо. Работать можно (смеётся).
— Сложно ли готовить лыжи мужчинам или женщинам? Существует мнение, что девушки более требовательны.
— Я считаю, необходимо давать откровенные ответы, не задевая при этом никого (смеётся). Это совершенно не связано с полом. Зависит же это от самочувствия, от самого спортсмена. В некоторых случаях сервисеру приходится выполнять и роль психолога – требуется чутко ощущать границы допустимого. И при этом важно поддерживать, вдохновлять.
— Можно ли выделить спортсмена, который является образцом в отношении к сервисной деятельности?
— Я работаю в команде уже продолжительное время и сотрудничал со многими спортсменами. Наиболее удачным опытом было взаимодействие с Женей Гараничевым. Среди девушек хочу отметить Тому Воронину (ныне Дербушеву). С этими спортсменами работать – одно удовольствие: они быстро схватывают суть, всегда позитивны, и общение с ними всегда было приятным. Конечно, встречаются и более требовательные, которым требуется время, чтобы завоевать доверие, но в итоге напряжение спадает. Также хотел бы выделить Ивана Черезова и Альбину Ахатову, которые являются настоящими профессионалами. А вот с Антоном Бабиковым совместная работа осложняется – его доверие непостоянно.
— Стал ли сервис поиска работы более или менее востребованным после того, как сборную России отстранили от участия в международных соревнованиях?
— Значительно больше! Ранее в гонках Кубка мира стартовать могли не более шести лыжников. То есть самый загруженный день приходился на старт всех двенадцати участников. А теперь мы подготавливаем лыжи за один день для двадцати спортсменов и пятнадцати девушек. Вот вам и сравнение. На одного специалиста по сервисному обеспечению приходится от четырёх до пяти спортсменов, а у некоторых и больше.
— За два десятилетия выступлений в составе национальной команды, есть ли гонка, о которой можно с уверенностью сказать, что вы проиграли из-за не?
— Вероятно, этот вопрос стоит направить тренерам, так как у них может быть собственное видение, но я не припомню, чтобы мы допускали подобные ошибки. Могу заверить, что на этапе Кубка мира мы ни в чём не уступали другим командам. В определенный день лыжи у нас могли быть немного лучше, в другой – у норвежцев, в третий – у французов. Сегодня ты выступишь лучше, а завтра – кто-то другой, но в целом мы находимся на одном уровне. И с коллегами, особенно с итальянцами и немцами, у нас складывались прекрасные отношения. Я и сейчас поддерживаю постоянный контакт с итальянскими специалистами, они поздравляют нас с праздниками и с нетерпением ждут нашего возвращения.
— Бывало ли, чтобы лыжи для российского спортсмена готовили не российские специалисты по обслуживанию спортивного инвентаря?
— Такого случая не происходило. Однако, другие команды обращались к нам с просьбой о подготовке лыж, и мы всегда оказывали помощь. Так, одна из спортсменок сборной Молдавии регулярно обращалась к нам с необходимостью подготовки лыж и выражала свою удовлетворенность оказанной услугой.
— За долгие годы выступлений в составе национальной сборной, вероятно, случалось немало моментов, когда приходилось испытывать настоящий страх. Какой из них приходит на ум в первую очередь?
— Однажды в Германии в наш автобус врезался грузовик. На дороге всякое может произойти. Я получил незначительные травмы, до крови, если быть точным. Меня немедленно доставили в больницу – я впервые в жизни ехал в машине с мигалками и сиреной и наблюдал, как другие водители пропускают нас (смеётся). К счастью, обошлось без серьезных последствий, нам оказали необходимую помощь и отпустили. Я не планировал ехать, но немецкие полицейские сообщили, что так предписано правилами. Забавно, но виновник аварии помог нам отремонтировать автобус – он был у нас довольно старый, а мы отправились в путь почти на новом, где многое было заменено.
— За время моей работы в сборной лыжные технологии претерпели значительные изменения?
— Увеличилось количество шлифовок и ручных операций. Объём используемых материалов значительно вырос. Если раньше на рынке было всего 2-3 производителя средств для подготовки лыж, то сейчас их число возросло, и среди них появились вполне конкурентоспособные российские компании. По сравнению с 2005 годом, характер работы претерпел существенные изменения.
— По имеющимся у меня сведениям, все серверы фиксируют важные данные или добавляют их в электронные таблицы. Возникает ли в вашей сфере деятельности проблема промышленного шпионажа?
— Безусловно, вся информация фиксируется. Внутри команды мы неизменно делимся любыми сведениями, однако это недоступно другим. Каждая сервис-бригада обслуживает исключительно своих спортсменов. Как-то со мной произошёл весьма неприятный инцидент. Мы находились на этапе Кубка мира в Рупольдинге, я анализировал снег, выбирал оптимальные решения и заносил их в блокнот. В нём содержались обширные данные за несколько лет. И однажды на откаточной горке у меня этот блокнот украли. Кто-то очень стремился узнать о российских вариантах. Я был потрясён. Ежедневно ты фиксируешь свою работу, делаешь пометки о том, какие структуры функционировали при определённой температуре и влажности… В общем, похитили у меня ценный блокнот. Я всегда хранил его во внутреннем кармане сумки для рации, а на этот раз просто не надел сумку, а положил рядом и уехал. Приезжаю – сумка на месте, но открыта, а блокнота нет. Кого ни спросишь – никто не видел. Мы тогда справились, я восстановил то, что записывал конкретно для той гонки. Но значительный объём данных был утерян.
— Сможет ли специалист из-за границы разобраться в записях, сделанных российским оборудованием, и наоборот?
— В целом, наша система универсальна, и записи одного понятны другим. Мы также достаточно открыты внутри команды. Однако, в своё время у нас работал австриец Райнхард Нойнер, который отличался скрытностью. В его записях указывались исключительно номера баночек: баночка 1, баночка 2, баночка 3 и так далее. Содержимое этих баночек было известно только ему самому. Когда в команде работали итальянцы, секретов друг от друга мы не держали. Впрочем, в общем и целом иностранные специалисты более скрытны, поскольку осознают, что сегодня они работают здесь, а завтра – в другом месте.
— Иностранные сервисные компании пересматривают состав команд, а российские? Получали ли вы приглашения в зарубежные сборные?
— Чтобы с готовым предложением и указанием суммы просто так пришли – такого не происходило. Однако неофициальные разговоры велись, несколько команд выражали заинтересованность в моём привлечении к своей обслуживающей группе.
— Как поступить, если поступило предложение, от которого невозможно отказаться?
— Я бы предпочёл отказаться. Мне нравится моя страна, и я чувствую себя здесь комфортно. Я бы никогда не согласился работать в другой команде, это не соответствует моим принципам. Все равно невозможно заработать все деньги, и здесь мы получаем достойную оплату.
— Предусмотрен ли механизм распределения призовых между спортсменами и сервисом по завершении сезона?
— Не существует каких-либо обязательств в этом вопросе. Однако большинство выражают признательность и благодарят. Если быть откровенным, добрые слова от спортсменов значат для меня гораздо больше, чем материальная благодарность. Слова «спасибо за лыжи» от спортсмена – это и моральное удовлетворение, и стимул для работы, и просто удовольствие.
— Спортсмены нередко выражают благодарность? Или значительная часть из них воспринимает вашу деятельность как должное?
— Это во многом определяется воспитанием. Встречаются спортсмены, которые выражают благодарность, даже если не в полной мере удовлетворены лыжами. Они осознают, что мы приложили немало усилий для них, вставали рано и обрабатывали большое количество парных лыж. Хочу отметить, что в нашем боксе не было прецедентов, чтобы спортсмены бросали лыжи и позволяли себе оскорбительные высказывания в адрес обслуживающего персонала. Однако, к сожалению, встречаются и те, кто воспринимает сервисное обеспечение как должное. А как обычно относятся к чему-то, что воспринимается как должное? Просто игнорируют. Бывали случаи, когда звучали фразы вроде: «Ваша задача – наносить восковую смазку, и не вмешивайтесь больше». Но таких было немного.
— Какое влияние оказывает поведение тренеров, а не самих спортсменов, на эмоциональное состояние обслуживающего персонала?
— Влияет это, безусловно, многое. Владимир Александрович Аликин, вне зависимости от исхода дел, всегда находил слова поддержки, умел поднять настроение. Подобное можно сказать и о Николае Петровиче Лопухове. Общение с ними было безупречным. Однако иностранные коллеги, Вольфганг Пихлер и Рико Гросс, не испытывали к нам доверия. Они постоянно что-то проверяли, придирались к деталям. Но и с одним, и с другим мы расстались, обменявшись взаимными извинениями. Они признали свою ошибку, недоверие к российскому сервису, а мы демонстрировали отличную работу. Я убежден, что при современной встрече наше общение будет исключительно дружелюбным.
— Пребывали ли моменты, когда тренер испытывал недостаток доверия, взаимопонимания, и требовалось устанавливать контакт в неофициальной обстановке, например, во время дружеской беседы?
— Ну что, мы же русские люди, без этого не обойтись. Пообщались, нашли общие интересы и продолжили работу.
— Я работаю в сфере подготовки лыж уже более двадцати пяти лет, включая опыт работы с лыжной сборной, предшествовавшей биатлону. Ощущается ли какой-либо негативный эффект от фтора, использование которого у нас пока что не запрещено?
—На собственном здоровье, надеюсь, я пока этого не ощутил. Надеюсь, что так и будет. Однако, никто не предоставил убедительных доказательств пользы фтора. Очевидно, что это неблагоприятно. Он проникает через кожу, в волосы, во всё тело. У нас вся территория пропитана фтором, маловероятно, что это оказывает положительное воздействие. Хотя мы впоследствии выходим на открытый воздух, возможно, это помогает вывести его из организма.
— Во фторирование лыж в России разрешено. Продолжается ли подготовка лыж с применением материалов, содержащих фтор?
— Да, ситуация именно такая. По информации, Минспорт стремился ввести запрет, однако на данный момент этого не произошло. У нас имеется оборудование, позволяющее проводить испытания парафинов без фтора и сравнивать их с зарубежными аналогами. Недавно руководитель сервисной бригады, Александр Печерский, вместе с командой посетил Италию для тестирования лыж и применяемых для них средств. Поэтому, когда нам разрешат участвовать, мы будем полностью готовы. Нам потребуется немного больше времени по сравнению с другими командами.
— Какое из спортивных мероприятий, в которых я принимал участие, оказалось наиболее ярким?
— Вероятно, Олимпийские игры в Сочи и Пекине. Каждая из них была уникальной. Особенно запомнилась наша – благодаря масштабу, уровню организации, непростой погоде и высоким ожиданиям. Всё это в совокупности! А в Пекине пандемия одновременно создавала трудности и вызывала интерес.
— А самую эмоциональную победу помните?
— Тогда даже выступили со слезами на глазах. Хохфильцен, чемпионат мира. Российская сборная в составе Александра Волкова, Максима Цветкова, Антона Бабикова и Антона Шипулина одержала победу в эстафете. Казалось, ничего не должно было произойти, но спортсмены показали выдающийся результат! А затем звучал гимн.
— В сервисном отделе, как и в любом коллективе, могут возникать разногласия и споры. Не редки случаи, когда опытные специалисты вынуждены разрешать конфликты между менее опытными коллегами?
— Мы все люди, и у каждого бывают трудности: дома, на работе или в других сферах жизни. Всякое случается. Зачастую я вижу в новичках отражение самого себя – я был именно таким. Если припомнить, лет десять назад я воспринимал многое иначе, более эмоционально. Сейчас на вопросы смотрю под другим углом, видимо, приобрел определенный жизненный опыт. Я не стремлюсь оказывать на кого-либо давление, но всегда готов оказать поддержку и дать совет. Я не настаиваю на своем мнении, но выскажу его, если меня попросят – если бы меня спросили, я поступил бы так. Однако и нынешняя молодежь более компетентна и образованна, она много читает и изучает. Когда эти знания оказываются бесполезными, я даю советы, основанные на проверенных методах.
— И последний вопрос. Вы входили в состав сервисной бригады лыжной сборной России, участвовали в чемпионатах мира и Олимпийских играх. Что послужило причиной того, что вы не продолжили работу в привычной сфере деятельности?
— Здесь всё довольно просто. Раньше лыжной сборной оказывал поддержку спортивный клуб «Роснефть», однако после прекращения спонсорской помощи было принято решение сократить из четырёх сервисёров двоих. Сокращение коснулось меня, так как я присоединился к команде последним. Однако я не стал долго без работы. Меня пригласили в биатлон. Честно говоря, поначалу я отнёсся к этому с недоверием – ну какой биатлон, они там едва передвигаются. Но сначала меня попросили оказать помощь на чемпионате России, а затем я и остался. И вот уже 20 лет я работаю в биатлоне. И ни о чём не жалею.
