Главная задача тренерского штаба сборной России по биатлону — сплотить спортсменов и научить их упорно тренироваться, чтобы выдерживать сезон без эмоциональных и физиологических спадов.
В интервью RT о том рассказал наставник женской национальной команды Михаил Шашилов.
Специалист поделился причинами легкости работы личным тренером, рассказал о взаимодействии с Алексеем Волковым и о возможностях обучения у соперников из других сборных.
Когда на этапе Кубка мира в Оберхофе Эдуард Латыпов завершил заключительный этап смешанной эстафеты третьим, болельщики едва ли предполагали победу России.
Когда сражаются свои, верь до конца. ждешь чуда, особенно в новый год. иначе как жить? скучно.
— Рады ли вы результатам работы Светланы Мироновой?
В последних стартах ей стало ясно, почему в гонке происходят те или иные ошибки. В смешанной эстафете сделана изумительная работа. Можно сказать, что это лучшая гонка в её жизни. Все, над чем трудились, получилось.
— Под «лучшей гонкой» подразумеваете ли вы результаты по статистике или первую победу в карьере?
Медаль — временное явление: сегодня есть, завтра нет. Важнее всего показатели. Нужно продолжать тренироваться до пика формы, но то, что показала Светлана в эстафете, — максимум её возможностей в текущем состоянии.
Работать при коронавирусе, не имея доступа к тренажерному залу и бане, очень сложно. Однако, мы прилагаем усилия.
— С каким сроком вы работаете персональным тренером для Мироновой?
— Уже давно не подсчитываю. Почти десять лет, думаю.
— Во время работы с вашей спортсменкой другими наставниками сборной не возникало ощущения, что подготовка ведется некорректно? И как воспринимаете сейчас то, что многие девушки, став частью национальной команды, не показывают ожидаемого результата?
Считаю, что за очками, планами, секундами и методиками часто перестаём замечать конкретного спортсмена. Вероятно, это свойство не только биатлона, а скорее определённое свойство времени. После многих лет работы с спортсменками как личный наставник трудно перестраиваться на работу с командой. Ведь своих воспитываешь иначе: возишься с ними, как с детьми. Можно прикрикнуть, где нужно, зная, что не обидятся, поскольку делаем общее дело. В сборной же постоянно себя контролируешь, так как никогда не знаешь, какая реакция на те или иные слова, какие последствия окажется та или иная ситуация. Иногда кажется, будто мы — люди из разных миров.
— В чём это выражается?
Для меня вполне обыденно дарить спортсменкам цветы или небольшие презенты на Новый год. Мои подруги давно привыкли к такому поведению. Но здесь я столкнулся с полной непониманием: типа зачем мне приносить новогодние подарки, мы теперь обязаны им?
— Непростой момент…
Даже не представляете, как такие мелочи могут выбивать из колеи. Это достаточно распространенное явление. Потому и говорю, что это проблема всего нашего спорта, а возможно, и всего поколения нынешних спортсменов. Люди во всём видят подвох или пытаются просчитать собственную выгоду, в то время как нормальные человеческие отношения куда-то безвозвратно уходят.
Много лет жизни под прицелом постоянных оценок со стороны публики могут сделать из человека трусливого, испуганного любым незнакомым людям.
Мы постоянно общаемся с Дмитрием Губерниевым по этому поводу. Понимаю, что телевидение — бизнес, где нужно любым способом удерживать зрителей у экранов. Но, наверное, можно найти способ как-то поддержать спортсменов, когда у них трудности? При всём количестве информации никто не знает, как живёт каждый спортсмен, что творится в его душе или дома, почему он закрывается от мира. Ведь не бывает так, что абсолютно у всех всё складывается благополучно и гладко. Все эти проблемы сидят у каждого спортсмена глубоко внутри.
— Журналист не специалист по психологии, значит, вряд ли сможет оказать помощь в этом вопросе.
Согласен. Хорошо помню времена, когда даже самые выдающиеся тренеры советского периода в разных видах спорта ставили на первое место понятие «команда». В то время был ещё мальчишкой, но разговоры об этом запомнил хорошо. Команда — прежде всего способность всем вместе собраться за одним столом и обсудить что угодно, как в семье. Подставить руку, когда плохо, поздравить, когда есть повод. А не думать о том, чем и кому обязан в этой команде. Поэтому и говорю, что человеческие отношения внутри сборной — главная для меня проблема.
— Вы учитывали высказывания спортсменки о том, что ей сложно соревноваться на высоком уровне в течение нескольких гонок подряд, при принятии решения выпустить её трек в сингл-микст? Значит ли это, что вы не рассматривали замену Евгении, зная об этих трудностях?
Павлова жаловалась лишь на болевое ощущение в плече, полученное во время новогодней гонки, где бегала в смешанной эстафете с Матвеем Елисеевым. Валерий Польховский (главный тренер сборной. — RT) с одной стороны, не желал разрушить их дуэт с Матвеем. С другой же стороны, через Алексея Волкова Женя передала о готовности бежать в Оберхофе без учета своего самочувствия. Кстати, интересна и тема: девочки только сейчас, кажется, начинают понимать возможность делиться переживаниями и проблемами с тренером, а не копировать их внутри себя.
Представьтесь на место опекаемых: им некому доверять. И причин этому много — за свою жизнь они видели множество специалистов, ни один из которых не принёс команде заметных результатов.
Эпоха беспрекословного подчинения тренеров спортсменам давно ушла. Каждый атлет должен осознавать свои действия и цели. Однако на практике все часто происходит иначе: человек, тренировавшийся индивидуально, приезжает на Кубок мира и спрашивает у вас: «Сейчас позвоню тренеру, спрошу», когда о подготовке речь идёт. Прослеживается проблема русского Ивана-дурака, лежащего на печи: человек хочет и принцессу в жёны, и полцарства в придачу, но не осознает необходимость сначала с печи слезть. Важно задуматься: если команда приезжает на стадион за 15 минут до начала пристрелки, а остальные сборные уже разминаются, то почему? Ведь мелочи складываются в большой результат.
— В одном интервью вы упомянули, что всем участникам Кубка мира полезно присматриваться к работе, например, норвежцев и учиться у них. Что привлекло ваше внимание в первую очередь?
— За точность работы тренеров вместе со спортсменами. Такой подход – это полностью новый менталитет, партнёрство: люди выходят на старт и борются за каждую секунду, каждый метр, неважно, где они находятся в той или иной гонке. Сотрудничество происходит каждую минуту – этот контакт сразу бросается в глаза.
В российском биатлоне больше свойственны начальственно-подчиненные отношения, чем партнерские: тренер даёт указания, спортсмен их выполняет без возражений, невзирая на личное мнение.
К сожалению, такой уклад сложился. Перестроить его быстро невозможно; может потребоваться не один олимпийский цикл. Но к этому нужно стремиться, чтобы у России была команда, способная творить. В которой бы между всеми были именно партнёрские отношения, когда никто не будет стремиться обидеть или ответить агрессией, защищая себя от нападок. Просто нужно понимать: партнёрские отношения — это не сближение без границ.
— А в чём разница?
Скромные отношения с тренером могут дать спортсмену иллюзию свободы выбора: выполнять предписания или нет.
— Алексей Волков, приглашённый в сборную тренером по стрельбе в этом сезоне, для вас коллега или всё ещё спортсмен, которому тоже нужно что-то объяснить?
Мы часто общаемся и желаем Лёше стать отличным тренером, чтобы трудности не помешали ему добиться успеха.
— Многие одаренные спортсмены сталкиваются с проблемой, когда становятся тренерами: пытаются учить спортсменов тому же, чему учили их сами. Однако такой подход часто неэффективен.
В ваших рассуждениях есть доля правды. Возможно, сам Волков уже не помнит пройденный путь до того, как стал отличным стрелком. Не сразу же ведь он таковым стал? Ошибки никогда не появляются внезапно, всегда имеют историю, начало. Заблуждение думать, что любую ошибку можно исправить мгновенной корректировкой. Тренеру прежде всего нужно понимать сущность происходящего, видеть причину проблемы.
Количество людей под Вашим руководством равно количеству возможных вариантов работы над ошибками, каждый из которых индивидуален.
В этом также видна разница нашего подхода с работой ведущих иностранных специалистов. Например, Зигфрид Мазе на старте Кубка мира может подробно объяснить Тириль Экхофф, почему именно она допустила ошибку, пытаясь обратить её внимание на мишень.
— Откуда вам известно, что именно тренер?
Всегда присутствую, но каждый тренер, включая Мазе, объясняет большинство технических моментов руками, дополняя слова жестами.
— Есть ли у вас дома человек, отвечающий за стрельбу, или вы справляетесь с этими задачами самостоятельно?
— Сам.
На сборах по стрельбе лучше избегать ссоры с Волковым, если у вас разные взгляды на технические моменты.
Постарались найти взаимопонимание. До сих пор удаётся.
Любой тренер, возглавляющий российскую сборную, фактически лишается права на ошибки. Ему остается лишь подготовить спортсменов к главному старту сезона, ведь по итогам этого соревнования и оценивают его работу. Это касается вас?
Сейчас не самое время думать об этом. Все силы направлены на достижение результата девочками в ближайшее время. Но я считаю более важной задачей создание команды. Объединение людей, обучение их длительным и интенсивным тренировкам для выдерживания сезона с начала и до конца без эмоциональных и физиологических провалов. У нас есть маленький шаткий журнальный столик, а нужен крепкий стол, за которым смогут разместиться полтора-два десятка человек — спортсмены, тренеры, технический персонал. И который станет точкой опоры для всех. Как у прыгунов с трамплина: попал в отталкивание — полетел. Неважно, буду ли я за этим столом сам. Но только так у нас появится команда, способная завоевывать медали.
