Максим Цветков привлек значительное внимание как один из наиболее обсуждаемых российских биатлонистов на Олимпиаде в Пекине.
Несмотря на то, что в двух индивидуальных гонках он оказывался всего в одном шаге от призовых мест, занимая четвертое место, Максим всё же завоевал свою первую в карьере олимпийскую медаль. Ему удалось это благодаря успешному выступлению в эстафете, где он был членом российской команды, завоевавшей бронзовую медаль.
Особую значимость эта награда получила для Максима, поскольку на протяжении двух лет он не входил в состав национальной сборной, а олимпийский сезон стартовал для него с 9-й позиции в Кубке России…
Житель Бабаево охотно делится своим опытом со всеми желающими. На прошлой неделе он посетил Череповец и с терпением ответил на вопросы молодых спортсменов.
— Максим, можно ли сказать, что вы сейчас совершаете путешествие по стране? Несколько дней назад вы находились в Москве, а до этого — в Вологде…
— Сейчас наступило межсезонье, что позволяет посетить места, куда нас приглашают, и пообщаться с болельщиками напрямую. Я надеюсь, что опыт, полученный в спортивной карьере, будет полезен, а не потрачен впустую. Именно для этого и организуются встречи. В России биатлон очень популярен, поэтому мы проводим встречи везде, куда бы мы ни отправились. Для меня это ценное время.
— Сейчас, оглядываясь назад, какие впечатления остались от Олимпиады в Китае?
— Впечатления, безусловно, остались положительными, хотя результаты некоторых гонок оказались не такими, как ожидалось. Но есть олимпийская медаль, и это моя первая Олимпиада. Особенно ценна она в связи с тем сложным путем, который мне пришлось преодолеть ради нее.
— Как удалось пережить два подряд неудачных четвертых мест на Олимпиаде и настроиться на будущие соревнования?
— Всегда необходимо бороться в каждой гонке. Поэтому я никогда не испытывал разочарования или подавленности. Если опустить руки, то выход на старт становится бессмысленным. Кроме того, я осознавал, что эстафета – это для меня самый важный старт, ведь бежишь не только за себя, но и несешь ответственность за всю команду. В любом случае, необходимо продолжать борьбу, так как сезон еще не закончен, и карьера продолжается.
— Вы полагаете, что завоевание этой олимпийской бронзы стало пиком вашей карьеры? Или у вас еще хватит моральных и физических резервов для новых свершений?
— У меня есть внутренняя сила и мотивация, а также четкие личные цели. Хотя, вероятно, в плане достижений это может быть мой предел. Особенно учитывая нынешнюю сложную и неопределенную ситуацию. Однако стремление к дальнейшему совершенствованию для себя я сохраняю.
— Что послужило причиной снижения результатов в 2018 году?
— Мою карьеру долгое время можно охарактеризовать как успешную и стабильную, без значительных трудностей. В биатлоне результаты у меня демонстрировались последовательно, улучшаясь с каждым этапом. В первый год я завоевал Спартакиаду учащихся, затем последовал чемпионат мира среди юношей, чемпионат мира среди юниоров. Переход во взрослую команду ознаменовался победой на чемпионате Европы и медалями на этапах Кубка мира. Крах наступил в 2018 году, когда нам не разрешили участвовать в Олимпиаде в Корее. Именно тогда начался самый сложный период в моей карьере, сопровождавшийся серьезным психологическим спадом, а затем и проблемами со здоровьем, что могло привести к завершению спортивной карьеры. Однако, значительную поддержку оказали родственники и семья.
— Кто оказывал поддержку в тот период, когда вы не были включены в состав национальной команды? Известно ли, что помощь оказал наш земляк, олимпийский чемпион Анатолий Алябьев?
— Анатолий Николаевич, безусловно, внес значительный вклад в развитие российского биатлона. Он оказал огромное влияние на детско-юношеский биатлон и лично на меня. Когда моя спортивная карьера столкнулась со спадом, когда был абсолютно неудачный сезон, я обратился к нему с просьбой о помощи и переходе в команду Санкт-Петербурга. В настоящее время я участвую в параллельных соревнованиях, представляя Санкт-Петербург и Вологодскую область. Анатолий Николаевич был одним из тех, кто помог мне преодолеть трудности и вернуться на прежний уровень. В первый год я проходил подготовку с региональной командой, и Анатолий Николаевич регулярно посещал наши тренировки. А выбила ли его смерть из колеи? Да, это произошло в самый разгар сезона. Вырваться на похороны не представлялось возможным, необходимо было сконцентрироваться на подготовке и соревнованиях, но это, несомненно, огромная потеря для всего российского спорта.
— Супруга активно использует социальные сети, даже когда вы участвуете в крупных соревнованиях. У вас существуют какие-то правила или рекомендации относительно того, какие темы допустимы для освещения, а какие нет?
— Нет, конечно! Если у тебя есть что сказать, говори. Не всегда она скажет, что я всё делаю правильно. Критику я также принимаю спокойно. Она, к слову, не любит посещать соревнования, когда я выступаю, поскольку в некоторые моменты её захлестывают эмоции. Но мы всегда общаемся после гонок. Я рассказываю ей о том, как прошёл забег, что я чувствовал. Поддержка семьи для меня – это самое важное. Если бы семья не оказала поддержки в самый сложный период, то меня бы сейчас здесь, вероятно, не было. Но, в целом, я сам являюсь главным судьёй и главным тренером. Тем не менее, первым человеком, с кем я поделился переживаниями после самого болезненного четвёртого места в первой олимпийской гонке, когда исход был решён промахом в последнем выстреле, стала моя супруга. С ней я мог позволить себе не сдерживать эмоции. А в интервью или даже в разговорах внутри команды я не могу открыться полностью. Особенно когда эмоции слишком сильны для меня.
— Как одно из ваших образований, психология, помогает вам настраиваться на соревнования?
— Психологический настрой имеет значение. Однако, если спортсмен придерживается какого-то ритуала перед стартом, нет гарантии, что он действительно помогает успокоиться. Более того, однажды что-то пойдёт не так, ритуал будет нарушен, и это может сильнее дестабилизировать состояние! Ведь невозможно предугадать и контролировать абсолютно все факторы, влияющие на ход событий. Поэтому я не использую ритуалов и примет. Я стараюсь жить настоящим моментом, сосредотачиваясь на правильном выполнении задачи. Важно думать о том, что необходимо сделать на дистанции, а не о последовательности завязывания шнурков. Ранее мне было трудно справляться с эмоциями перед стартом, особенно на первых международных соревнованиях. Я настолько сильно переживал, что у меня сводило живот. Сейчас я стал намного спокойнее и рассудительнее, хотя волнение никуда не исчезло.
— После финиша уже другие эмоции?
— Во время Олимпиады спортсмены, результаты которых показывают место в тройке лидеров, располагаются в специальной комнате. Там установлены телевизор с трансляцией гонки и камеры, фиксирующие их реакцию. Таким образом, они могут наблюдать за выступлением соперников, которые потенциально могут повлиять на их положение в призовой тройке. В такие моменты вновь возникает сильное волнение, ведь осознаешь, что сражаешься за олимпийскую награду, но сам больше не можешь повлиять на исход. Однако, если знаешь, что сделал все возможное, то поводов для сожаления не остается.
— На Олимпиаде вы появились с бородой, а теперь её нет. В чём причина?
— Это никак не связано с приметами. Я сбрил бороду после окончания Олимпиады, поскольку было очень холодно, и слишком длинная борода покрывается сосульками, что создает неудобства.
— Изначально вы занимались лыжным спортом, но затем перешли в биатлон. Что послужило причиной этого перехода?
— До одиннадцатого класса я занимался лыжами, тренировался в спортивной школе в Бабаеве под руководством отца и демонстрировал достойные результаты на российском уровне. Однако мы с отцом осознавали необходимость дальнейшего развития. Поступали приглашения из других регионов. В итоге появился шанс поехать к опытному тренеру в Москву, но уже в биатлон. Это был Николай Петрович Лопухов, благодаря которому я во многом стал тем, кто я есть. Именно он ввел меня в профессиональный спорт. Главным фактором при принятии решения для нас было желание работать с высококвалифицированным специалистом, и, как выяснилось, мы сделали правильный выбор.
