Тюменский контракт
После назначения на пост главного тренера мужского биатлонного коллектива четырехкратного олимпийского чемпиона Рикко Гросса в спортивных кругах усиленно обсуждают, будто немецкий специалист приглашался в Россию для подготовки личного ученика Евгения Гараничева и что этот контракт оплачен средствами Тюмени.
Это неправда. Олимпийский комитет России оплачивает контракт Гросса, однако журналисты даже не подумали это проверить. Кроме того, сумма, которая постоянно упоминается в разговорах о Гроссе и его предполагаемом «тюменском» контракте, не соответствует действительности. Она значительно меньше.
— Откуда вы это знаете?
Я часто общаюсь с Рикко и шучу по этому поводу: «Рикко, давай интервью, объясни людям, что ты больше не получаешь (Вольфганга) Пихлера. Гросс скромный человек. Его беда в том, что он так и не разобрался в хитросплетениях российского биатлона. Все, кто непосредственно работал в команде, понимают ситуацию».
— Что именно вы имеете в виду?
Что привело к тому, что после удачного первого года команда Гросса столкнулась с рядом неудач?
— У вас есть ответ?
В первый год работы в тренерском штабе Рикко пять человек свободно разговаривали на разных языках: Александр Попов, Владимир Брагин, доктор, массажист и глава программы по компьютерному обеспечению. До прихода в сборную порядка 10 лет прожил в Швейцарии. Все могли свободно общаться между собой, да и со спортсменами контакт был постоянный. Гросса поддерживали не только как четырехкратного олимпийского чемпиона, но и как одного из немногих немецких тренеров, кто имеет все три ступени тренерского образования. В Германии таких людей единицы, говорил об этом Роберт Кабуков, который десять лет жил и работал в этой стране, а сейчас работает в Казахстане вместе с Валерием Польховским. Но ровно через год, несмотря на все просьбы Гросса сохранить формат, тренеров и специалистов стали убирать. На второй сезон у него выбили трех человек. А главное — убрали его главную опору – Брагина и свели с Андреем Падиным.
Вы считаете, что Падин не очень хорош как тренер?
Вопрос не в этом. Дело в том, что Андрей изначально не желал работать вторым тренером под Гроссом. А Рикко изначально не обладал никакой властью. Возможно, ему не хватало характера сказать «нет». Падин же сразу пришёл с амбициями: я буду заниматься функциональной подготовкой, ты идешь на «трубу». И как бы всё…
Настоящий главный тренер всегда стремится к победам, недостаток устремлений Падина – это причина неудачи Гросса.
Важно, чтобы амбиции соответствовали положению. В биатлоне старший тренер сборной команды чаще всего специализируется на функциональной подготовке. Самые успешные команды формируются там, где тренировочный процесс возглавляет специалист по функциональной подготовке, а тренер по стрельбе подчиняется его плану.
В данном случае новый тренер сразу же дал понять всем, что не собирается следовать чьему-либо заданию, потому что у него есть собственное представление о работе с командой.
Вынужденная мера
Взяв Гараничева на индивидуальные тренировки под свой контроль, вы тем самым уводите его не от Гросса, а из сложившейся ситуации?
На тренерском совете в сентябре официально объявили о перенапряжении второй степени у Гараничева и невозможности тренироваться вместе с командой. Это следствие летней подготовки по программе Падина. В два предыдущих сезона все шло хорошо, Гараничев выходил на пик формы к чемпионату мира оба раза. Не взятие медалей – другой вопрос, в биатлоне это часто не вопрос готовности спортсмена, а вопрос одного выстрела. Но Евгений всегда был лучшим из российских спортсменов, обыгрывал Шипулина и всех остальных.
Работа со сборной сложна потому что на этом уровне некоторые спортсмены уже обладают таким опытом и знаниями, что тренеру им почти не нужно. Например, Александр Логинов. Прежде чем встретился с ним у меня не было таких спортсменов, которые были бы так интеллектуально развиты. Саша читает не только Ремарка и Хемингуэя, но и более сложные книги по философии, психологии, разбирается в методиках подготовки. В биатлоне можно с ним разговаривать на любую узкоспециальную тему, и он будет доказывать свою точку зрения, используя чисто тренерскую методологию. Другими словами, Логинов способен на равных вести разговор со специалистом и тренироваться вообще без команды. Но таких единицы. Большинство спортсменов полностью зависят от тренера. Я был в шоке, когда увидел тренировки Падина в Тюмени. Там есть очень тяжелый круг, пять подъемов, и на этом круге мы обычно делали три-четыре серии шагово-прыжковой имитации. То есть, один круг спортсмены прыгают, второй – шагают, потом снова прыгают. У Падина спортсмены делали за тренировку семь кругов, и все прыжковые. Уже тогда я сильно засомневался в том, что кто-то из парней сможет выжить при такой нагрузке. В конце августа был контрольный старт, на котором Гараничев прошел два круга дистанции и остановился – не смог продолжить гонку. Его просто вырубило. Тогда я и сказал Гроссу: либо совсем забираю своего спортсмена из команды, либо в сентябре месяце он работает по отдельной программе.
В сентябре и октябре Гараничев выполнил менее половины запланированной работы, что позволило ему частично выйти из этого состояния апатии. До января показатели гемоглобина в крови не поднимались выше 140-142 единиц, хотя для нормального выступления требуется 160-165. Потому было принято решение: если планируем готовить Евгения к главным стартам, то его нужно исключить из декабрьских этапов Кубка мира.
— Планы Гараничеву писал Гросс?
Да. Однако режим тренировок был щадящим. В Рупольдинге и Антхольце Евгений продемонстрировал хороший результат. Проблема возникла в другом – коэффициент стрельбы с 87-88 процентов в марте упал до 82. При этом это были решающие выстрелы: последний рубеж или последний выстрел.
Гараничева всегда считали страдающим неврологическими проблемами.
Стрельба всегда имеет психологический аспект, но у Жени наблюдался еще один странный феномен: каждый год он менял ложе. После этого показатель точности заметно снижался.
Что побудило его начинать перемены, если всё шло отлично?
По своей натуре непоколебим, если о чем-то решит, убедить его в обратном не получится.
Защита Гараничева
Мне кажется, ваш спортсмен чаще всего действует в защите по отношению к внешнему миру.
Евгений приходилось пробиваться в очень сложных условиях. Его первый тренер и хороший друг Иван Снегирев работал кочегаром в школе. Так получилось, что лыжная секция в школе имелась, а тренера найти не могли. Попросили Снегирева заниматься с мальчишками, раз уж сам в молодости бегал.
Ребята пришли, начали заниматься, с наступом морозов все уехали. Остался один Гараничев – самый маленький. Снегирев рассказывал мне: мол, я жду, когда перестанешь ходить, а он ходит и ходит, ходит и ходит. В школе над ним смеялись: ты что, чемпионом мира собрался стать?
Приехав первый раз на областной сбор в юниорскую команду, Женька оказался в необычной ситуации. Там существовал обычай выходить на зарядку в одинаковой форме. А этот парень из деревни явился в трусах по колено, китайских кедах и яркой футболке… Тренер, имя которого не буду озвучивать, придумал сказать перед строем: «Что это за чучело приехало на сбор?».
— Жестоко.
Женька обиделся, собрал вещи и уехал домой в деревню в тот же день. Решил, что всё это не для него. Снегиреву пришлось ехать в Пермь, встречаться со всеми руководителями спорта и добиваться, чтобы парня одержали, снова отправили в команду. В результате зимой Гараничев стал чемпионом мира – выиграл юниорское первенство.
Я говорю вам о принципах Евгения: он не пьет, не курит, избегает развлечений. День его расписан чётко: отбой, подъем, тренировка – железная дисциплина. Это хорошо, но и плохо: любая тренерская ошибка, будь то моя или Гросса, или Падина, приводит к печальному результату, как и случилось на августовском сборе. Гараничева даже не думает, что задание тренера можно проигнорировать.
В одном случае я лично наблюдал, как Падин дал команде задание пробежать кросс длиной 80 минут, а затем собраться в тренажерном зале. Через час после начала тренировки вся сборная уже находилась в зале. Только Гараничев продолжал бегать вокруг здания. Я даже спросил его: не собираешься ли ты идти в зал? А он показал часы и сказал: «Еще двадцать минут осталось».
В нём всё такое. Не бывает скидок за плохое самочувствие, биохимию или настроение. Возможно, это от детства. Если работать хорошо и много, результат придёт. Частично так и есть. Вы когда-нибудь считали, сколько спортсменов в истории советского и российского спорта выиграли индивидуальные олимпийские медали? Я считал – их 15. И Гараничев входит в это число. Небольшая вещь, но приятно.
Как вы относитесь к тому, что спортсмена не включают в эстафету на самых важных соревнованиях?
В этом сезоне Гараничеву часто предлагали участвовать в эстафете. Падин и Гросс его уговаривали, но Евгений отказался. Он сказал: «Поставьте другого человека, я не буду бежать». Таким образом он сам исключил эстафету из своих планов. Интересно, что на Кубках мира за много лет Гараничев ни разу не подвел команду. Был случай на этапе в Антхольце, когда он допустил три промаха и тремя запасными патронами закрыл все три мишени. В биатлоне это очень высокий уровень мастерства.
На чемпионатах мира у него случается сбой в мыслях. В Холменколлене в 2016 году вы видели, как он мастерски проскочил «лежку», обошел много людей, подошёл к второму рубежу: четыре выстрела попали, пятый — не попал в цель. Потом признался, что, когда снял винтовку и полез за дополнительными патронами, уже понимал, что не сможет попасть. То есть у него сложился какой-то пунктик именно по поводу главных стартов. При этом Евгений более десяти раз попадал на призовые места в эстафетах, шесть раз становился первым.
В чём-то ему, возможно, и правда правильно? Зачем привязываться только к эстафетам, если можно бегать и по отдельности?
Второе место в эстафетном забеге для 90 процентов биатлонистов представляется практически обязательным.
— Все так, но он же легких путей не ищет?
Выжженная земля
Не согласились ли вы войти в комиссию по отбору тренеров для сборной изначально, или это было сделано только под давлением?
Понимаете, дело вот в чем… Последний мой отпуск был в 2013 году – две недели. Очень надеялся, что в этом году с женой съездим хоть ненадолго, вместе отдохнем. Первая реакция была чисто эгоистичной – отказаться. Но раз выдвинули, буду работать.
Предлагаете назвать своих фаворитов на пост главного тренера национальной команды?
В 2015 году я отмечал главную тренерскую проблему биатлона: долгое время преобладала одна группа специалистов, менявших местами друг друга. Из-за этого осталась выжженная земля. Практически нет тренеров в возрасте 50 лет, а 40-летних – еще меньше. Обратите внимание, в каком возрасте пришел работать в сборную великий Александр Привалов? В 33 года. Во сколько лет Александр Грушин стал работать в лыжных гонках? В 39. Александр Гомельский в 25 принял баскетбольную команду, Анатолия Тарасова в пятьдесят с небольшим уже на пенсию списали.
В сборную претендуют даже те, кому под семьдесят. В научных работах Томского университета анализировались графики выхода на пик результата. У тренеров-функциональщиков это 45-55 лет. После этого у всех наступает спад.
В Ханты-Мансийске Виталия Норицына критикуют резко, хотя за последние два сезона группа спортсменов, которую он возглавляет с Павлом Ланцовым, подарила лучшие результаты. Заметьте, кто именно критикует. Это в основном люди старше 70 лет. Я считаю, что это просто страх уйти и дать возможность молодым реализовывать себя.
Работа Андрея Прокунина в Корее мне очень понравилась. Хотелось бы вернуть его обратно в Россию, ведь насколько фанатично он трудится! Андрей организовал систему и собрал хорошую группу из русских специалистов. Такие люди, которые живут своей работой и не стремятся с сборов вылезать, необходимы для нашей страны. Вы знаете, что в Корее сборы идут 60 дней подряд?
— Да ладно?
Меня лично потрясло узнать, что у корейцев сборы длятся не более 40 дней. Андрей рассказал о причинах такой системы. Дело в том, что корейским спортсменам за время, проведенное вне тренировочного лагеря, не платят зарплату. А на сборах спортсменов кормят, поить и начисляют зарплату. Прокунин, насколько мне известно, очень тяжело привыкал к такому распорядку. Но ведь все видят результат. Я сейчас говорю даже не о Тимофее Лапшине. У Прокунина даже «чистые» корейцы добились значительных успехов.
Подобные тренеры, считаю, определяют будущее биатлона. Например, сейчас уйдет Гросс в Австрию или куда-то ещё и начнёт нас побеждать. А мы будем сожалеть о потере такого специалиста, как и было с Пихлером.
— Считаете, все произойдет именно так?
Когда Освободят Гросса? В этом почти уверен.
Усматриваете ли вы хоть малейшую возможность, что Рикко сможет остаться в составе сборной?
Понимаю, что ему это очень важно, и мотивация не в финансах. Скорее всего, не будет терпеть долгого ожидания начала работы.
— А сколько времени вы собираетесь запрягать?
По моему мнению, до 18 мая ничего не будет решено. Это крайне плохо, ведь в двадцатых числах мая уже должна начаться подготовка к следующему сезону. Не приемлю систему, действующую в молодежных командах: работа без выходных и начало нового сезона с конца апреля. Такая система приводит к большим потерям среди спортсменов — из-за сильного отсева людей меньше доживают до окончания карьеры. Скандинавы некоторое время работали по такой системе, но быстро отказались. В юном возрасте это слишком суровый режим.
Выбор Шипулина
Не задумывались ли вы о том, чтобы возглавить сборную России как главный тренер?
— Нет.
— Почему?
Дважды работал в сборной по приглашению Валерия Польховского – отказать ему было тяжело. Не могу сказать, что получаю большое удовольствие от работы с лучшими. Больше нравится работа с резервом: вижу их неумелыми, а потом – как они развиваются. Для работы со звездами нужен определённый характер.
— Но вы ведь работаете с Гараничевым, с Логиновым.
Это более частный подход, когда человеку нужна помощь. Моя главная цель – обнаружить талант, бережно сохранить его, помочь ему развиться и включить в состав национальной команды.
Неужели больно осознавать, что вы находите талантливых людей, помогаете им развиться, но затем сами же лишаете возможности проявить себя?
Вы не согласны с мнением, что у Шипулина текущий сезон самый неудачный?
Вопрос двусмысленный. Я согласен с мнением Александра Ивановича Тихонова о недостатке медалей в этом сезоне. Но ситуация со Шипулиным другая. Антон — самый престижный и, возможно, самый талантливый спортсмен после Сергея Чепикова. Из всех биатлонистов, которых я видел, Чепиков был бы на первом месте, а Шипулин — на втором. Как реализовал себя Антон — отдельный вопрос. Как тренер, у меня нет претензий к Андрею Крючкову и Андрею Гербулову, которые работали с Шипулиным после Игр в Сочи. Они сделали все возможное. Нельзя знать, что было бы, если бы Антон остался в команде. Кто может гарантировать, что стало бы еще хуже? Но спортсмен выбрал другой путь. Создал свою команду, свой комфортный режим. Когда спортсмен сам решает вопросы подготовки, получаем то, что имеем.
