Лариса Куклина в интервью RT рассказала, что мысль о пропуске Игр в Пекине всё ещё вызывает у неё негативные чувства.
Она говорила, что выступление на Олимпиаде было главным мотивом её предыдущей карьеры.
Третье classificatedе общего зачета Кубка России поделилась причинами своего перехода из группы Артёма Истомина к Юрию Каминскому, вспомнила о чувствах от первого триумфа в Кубке мира и рассказала о том, как ей удаётся совмещать роль жены с спортивной карьерой.
— Говорили, что планировали победу в Минске, но не решались об этом заявить. Назовете ли теперь четыре последних гонки идеальными?
Я удовлетворена результатом, однако всё ещё испытываю некоторые сомнения по поводу лыжной части.
Что именно не устраивает? Недостаёт скорости, выносливости или умения держаться на заданном темпе в течение всей дистанции?
— Вероятно, здесь всё складывается комплексно. Перед каждым стартом с Юрием Михайловичем Каминским обсуждаем технический план гонки, строим модель прохождения дистанции. И каждый раз что-то не проходит по плану. Если говорить именно о лыжном ходе, чистом времени прохождения дистанции, хотелось бы сократить разницу со спортсменками из других стран.
Старший тренер женской сборной Артём Истомин в интервью отметил, что до сих пор пытается понять причину отказа вашей работы под его руководством. Истомин допустил сомнения в своей профессиональной компетентности как возможную причину. Понимаю, что этот вопрос часто задаётся вам, но всё же: почему Куклина не осталась в группе Истомина?
Смена тренера произошла спонтанно. Когда предложили тренироваться в группе Истомина, согласилась без раздумий, узнав, что тренером по стрельбе будет Виталий Норицын. Специалист до сих пор остаётся одним из лучших, с кем довелось работать за карьеру. Считаю, именно он раскрыл меня как спортсменку после двухлетнего перерыва, связанного с рождением дочери. В подготовке полностью доверилась и Артёму Евгеньевичу. Считаю, что стопроцентное доверие тому, с кем работаешь, — обязательное условие для результата.
В весеннее время с тренерами решили, что на августовский сбор в Сочи я не поеду, так как мне такая высота не подходит. Была в Сочи более двадцати пяти раз, и только один раз работа дала положительный результат. В связи с этим было решено провести сбор отдельно, на Сёминском перевале.
— С группой Каминского?
Я узнала о присутствии Юрия Михайловича со спортсменами только по приезду. Обрадовалась возможности обратиться за помощью, так как муж не смог отправиться со мной на сбор. Проводила стрелковые тренировки с мужской сборной, тренеры, работающие с Каминским, оказали большую помощь в плане стрельбы. Но в конце сбора заболела коронавирусом и из-за этого не смогла поехать на Кубок Содружества в Сочи.
Вдруг пришло понимание: может быть, настало время перемены в жизни, попробовать что-то совершенно новое, если прежние усилия не принесли ожидаемого результата? Даже муж замечал, что я усердно тружусь, но результатов нет.
Меня больше всего поразило другое. Вы говорили, что хороший тренер прежде всего способен понять спортсмена как человека. Но при этом вы обратились к специалисту, которого некоторые обвиняли в недостатке внимания и нежелании общаться со спортсменами вне тренировок. Дал задание — выполняй! Получается, это не совсем так?
Встретившись на Сёминском перевале с Каминским и его группой во время тренировок, я несколько раз наблюдала за началом их занятий. Это произвело на меня сильное впечатление. Говорила мужу по телефону: «Представляешь, у них каждая тренировка начинается с вопросов. Он с ними разговаривает!».
— В каком смысле?
— В прямом эфире. Перед каждой тренировкой Юрий Михайлович обязательно спрашивал каждого из десяти спортсменов о самочувствии. Один из парней ответил, что не выспался. Понятно ведь, что на акклиматизацию каждый реагирует по-своему. Каминский тут же отреагировал: «Хорошо, общую работу сегодня ты не делаешь». Подошёл к другому спортсмену: «Как? Всё хорошо? Значит, работаем по плану».
Пять человек занялись выполнением одной работы, двое — другой, а три человека провели тренировку по изначальному плану. Меня удивило, как опытный тренер учитывает состояние спортсмена на каждой тренировке и корректирует детали.
В юности у вас, насколько мне известно, были серьезные проблемы со здоровьем. Кто виноват: тренер, спортсмен или система в целом?
Взять большую часть ответственности за всё буду я. Желание получить хороший результат привело к тому, что многого не замечала. Не обращала внимания на недомогания, работала без остановки, думая, что больше — значит лучше. Тренеры этому не возражали. Полагаю, все проблемы появились именно от этого.
— Что труднее, скажите, работы в команде или самостоятельная подготовка?
Самоподготовка удобна своей независимостью от состояния здоровья. У спортсмена есть план, который можно изменять по желанию. В сборной корректировка плана сложнее, поскольку присутствует группа, в которой хочется выглядеть хорошо. Спортсмены мотивируют друг друга. Нельзя сравнивать это как «тяжелее — легче». Это просто разные подходы.
Антон Бабиков, вспоминая свою первую личную победу на этапе Кубка мира, заметил: «В то время я был совсем молод, и казалось, что за этой победой последует дальнейшая реализация себя в спортивном плане. Но всё вышло иначе».
Конечно. Первая победа в 2019 году в Оберхофе, пусть и не личная, была воспринята точно так же. Это был не только первый этап Кубка мира, но и вообще самый первый старт на подобных масштабных состязаниях.
— Страшно было?
Гордость переполняла меня. Слова Виталия Викторовича о том, что я бегу в эстафете, и полное ему доверие тренеров воодушевили меня. После победы была лишь одна мысль: наконец воздастся за все труды. До сих пор думаю: если бы год спустя тренерский штаб сборной не сменился и мы продолжили работу с Норицыным, многое в моей жизни могло сложиться иначе.
Бывало ли, что во время тренировок или соревнований возникала мысль отказаться от биатлона?
— Ни разу. Главной целью была Олимпиада в Пекине. А когда не удалось… Мне по-прежнему трудно говорить об этом. Каждый раз, вспоминая, как будто ком в горле и хочется заплакать.
— Как вы добились такой поразительной меткости, с которой проявили себя ещё в юношестве?
— Заслуга Леонида Гурьева и Евгения Пылева очевидна. По сей день помню нашу совместную работу над стрельбой в юниорской сборной, и порой мне непонятно, куда это всё исчезло. В объёме тренировок, времени с оружием юниоры сейчас никому не сравниться с тем периодом. Стрелковых занятий стало меньше — такой объём взрослому возрасту просто не нужен. Но основа, заложенная Гурьевым и Пылёвым, является основой той стрельбы, которую я имею сейчас.
Вы утверждаете, что способность метко стрелять развилась у вас благодаря тренировкам, а не дарована природой?
Не сказала бы, что нам в этом плане природой даётся нечто особенное. Бывало время, я по восемь кругов бегала спринтом, так что знаю о чём говорю. Как ребёнок учится ходить, правильно держать ложку — так же устроена любая деятельность, за которую мы берёмся.
Вы когда-то говорили о том, что стали стрелять осознанно медленнее.
С возрастом приходит осознание стоимости каждого выстрела, поэтому прохождение рубежей занимает больше времени. В молодости всё воспринимается более безответственно, иногда даже безрассудно. На соревнованиях действуют не по опыту, а на энтузиазме. Сейчас стараюсь вернуть чувство увлечения, драйва на рубеже, хочу не только испытать это состояние, но и сохранить его.
— Хотела спросить, нет ли желания стрелять быстрее, учитывая ваш навык?
Я высказываюсь именно об этом. Мне приятно извлекать максимум наслаждения из трудовой деятельности, из преодоления барьеров.
— Расскажите, для чего биатлонистам нужен стрелковый спарринг в тренировках?
Спарринг требует большой осторожности. Важно учитывать уровень подготовки участников. Стрельба в спарринге способна дать мощный импульс для развития скорострельности и психологической уверенности, но может быть разрушительной. Необходимо к этому быть готовой. В целом, нужно осознанно подходить к спаррингу.
— А вы любите спарринговать?
— Да. Так я развиваюсь. Хочу ощущать уверенность на старте. Много тренироваться с оружием и действовать эффективно даёт ощущение превосходства над противником. Мне иногда этого не хватает в соревнованиях.
Я не помню точно, кто из биатлонистов говорил это, но слышал такую мысль: самое трудное — стрелять в тихую погоду. Тогда все стреляют более спокойно, без достаточной концентрации, из-за чего допускаются больше ошибок.
Мне комфортнее, когда стрельба идёт легко.
Традиционно искусные marksmen совершают множество манипуляций с огнестрельным оружием. Изменяют и до неузнаваемости налаживают приклады, украшают их, окрашивают винтовки в различные тона. Вы склонны к подобному?
— Совершенно нет. Мне нравятся приложения в идеальном состоянии, хотя последнее раз меняла в 2013 году. Просто иногда их приводлю в порядок.
— Что значит приводить приклад в порядок?
Некоторые детали лучше покрасить лаком, так как во время переездов их поверхность истирается. Образуются потертости, шероховатости.
Состояние приклада как-то влияет на эксплуатационные характеристики или это исключительно женский вопрос о чистоте и аккуратности?
— Чисто по-женски, думаю.
Знаю по себе: спортивные женщины нередко сталкиваются с трудностями в семье. Активность, самостоятельность, привычка принимать решения быстро — все это может раздражать мужчин. Как у вас получалось адаптироваться к роли жены?
Все так, как вы сказали. Мне повезло: муж — профессиональный спортсмен. Не пришлось подстраиваться. Думаю, ему нравится моя самостоятельность, не напрягаю его просьбами или упрёками: сделай то, сделай это… Он занимается своей работой, я — своей. Если нужна помощь, попрошу, и Михаил всегда поможет. За 11 лет совместной жизни ни разу не было даже незначительной ссоры по любому поводу.
— Вы подписаны в соцсетях на Веронику Степанову?
— Нет, но наслышана.
Как считаете, возможно ли совмещать интенсивные тренировки с активностью в медиасреде?
Результаты Вероники показывают, что ей это никак не мешает. Возможно, она таким образом отвлекается от происходящего в мире, тренировок, расслабляясь, а не напрягаясь. Я так не умею. У лыжников и у меня с биатлонистами может быть разная плотность тренировочного процесса. В биатлоне помимо функциональных тренировок большое время уделяется подготовке оружия и работе с ним. Мне порой не хватает времени на то, чтобы добавить в соцсети какой-то пост, за меня это делает муж. Миша довольно давно мне помогает в этом плане.
— Социальные сети — потребность или развлечение в наше время?
Представляю, что тут и так, и сяк. Всё сразу, как это ни странно.
Вы с самого начала хотели использовать свой профиль для получения прибыли?
Цель моя — общение с друзьями по всему миру, чтобы людям было возможно не только общаться, но и делиться своими личными историями.
— Хочу задать вопрос, который давно меня интересует. Вы замечательный собеседник, умело рассуждаете о самых разных темах, чувствуете себя свободно перед камерой и общительны. Почему ваши интервью можно перечислить по пальцам руки? Намеренно ли избегаете их?
— Редко предлагают обсудить что-либо, во-первых. Во-вторых, приходилось отказываться журналистам. Бывало так, что интервью выходили искаженными, менялся смысл моих слов. Вследствие этого получала много критики. В итоге возникает отторжение к журналистам. Каждый раз в таких ситуациях думаю: чтобы больше нигде ничего не говорила… Потом остываю, соглашаюсь с кем-то поговорить — и вновь наступаю на одни и те же грабли.
— Не возражаете, если я вас о чем-то таком спрошу?
— Да.
— Год назад меня поразила ваша фраза, сказанная Тимофею Лапшину в его ролике о времени, проведённом вами в детском доме. Вы обмолвились этим мимоходом, но всё же озвучили. Этот период до сих пор не хочется вспоминать, или вы готовы говорить на эту тему?
Когда-то считала очень постыдным открывать кому-либо, что в моей жизни была такая история. Потому просто не представляла, как могу об этом рассказать. Но с возрастом поняла, что это моя жизнь, которой точно не должна стесняться. Думала даже, что было бы правильно — рассказывать не только о хороших временах своей жизни, но и о трудных.
Возможно, мои интервью прочитают люди, которым жизнь дается нелегко, и им трудно поверить в себя. У каждого своя судьба, каждый ее проживает по-своему. Мне кажется, важно понимать, как из разных ситуаций выйдет человек. Трудности сломают или закалят — это зависит только от него самого.
— Сколько лет вы провели в детском доме?
— Не очень долго, лет три-четыре. Затем родная тетя, сестра отца, взяла меня и сестру под свою опеку.
Мнение о том, что дети из сложных семей проявляют большую жизненность в спорте, наверное, вам уже известно.
— Действительно так, и не считаю, что это касается только спорта. Важно во всём, какой бы сферу ни возьмёшь. Даже сейчас, имея семью и ребёнка, иногда замечаю, что пытаюсь баловать дочь, стараюсь дать ей всё, чего сама в детстве не имела. То есть позволяю слабинку, пытаюсь лишний раз оградить от трудностей, то есть от всего того, что сделало меня сильной.
Честно говоря, очень радуюсь, что у Михаила и меня растет такая замечательная дочь. Иногда заметила, что она рассуждает, как человек постарше.
Как вы относитесь к своему возрасту? Соответствует ли он вашим ощущениям?
Внутреннее ощущение таково, что я нахожусь где-то между двадцатью пятью и двадцатью семью годами.
Вспоминается высказывание знаменитой актрисы и телеведущей Эвелины Хромченко о том, что между 34 и 35 годами намерена провести десять самых интересных лет жизни.
— Замечательные слова! А главное — правильные.
