В интервью RT олимпийская чемпионка Юлия Ступак назвала сотрудничество с Маркусом Крамером настоящим подарком судьбы. По её словам, тренер много беседовал с подопечными и разъяснял цель каждой тренировки. Лыжница рассказала о причине того, что в отличие от коллег не берёт семью на сборы, о вещах, которые всегда лежат в её чемодане, и призналась, что после Игр в Пекине испытывает чувство внутренней свободы. Также спортсменка поделилась своим отношением к социальным сетям, рекламе и съёмкам для глянцевых журналов.
В марте на чемпионате России в Тюмени спортсменка отказалась от интервью, коротко объяснив: не о чем сейчас разговаривать. Тогда ее можно было понять: она находилась в довольно непростой ситуации. Предстояло принять решение, как и под чьим руководством продолжать карьеру. Нынешний сезон олимпийская чемпионка начала в группе Егора Сорина, и, когда мы встретились в Ханты-Мансийске, отнеслась к предложению пообщаться совершенно иначе: «Я готова».
— Не вы первая спортсменка, которая говорит мне о том, что новый тренер Егор Сорин работает иначе, чем предыдущий Юрий Бородавко. Поясните, в чём разница?
Да, конечно. В группе Юрия Викторовича обычно тренировались более крепкие атлеты, может быть, даже более одарённые, чем я, и с большим энтузиазмом.
— И не боятся, что это их сломает?
— Как правило, да. Команда обычно состоит из людей, готовых прилагать усилия с такой же легкостью, как будто идёт на амбразуру. У меня с детства, ещё со времён работы с супругами Ветровыми, диалог всегда был на первом месте. Более того, у меня от природы пытливый ум, и мне всегда интересно понимать цель каждого упражнения, каждой тренировки. С возрастом это желание только усиливалось.
Придя в сборную, Маркус Крамер подробно беседовал с каждым о целях поездки на то или иное мероприятие, о объёме работы и графике скоростных тренировок.
За эти шесть лет мы стали очень близки с Маркусом. Думаю, меня хорошо понимает только Сергей Устюгов. В последнее время мы с ним вспоминаем, насколько Крамер видел в нас спортсменов. Это настоящая удача в моей жизни.
— Понимаю, заслужить вашу веру непросто. Если бы помощником Крамера тогда был не Егор Сорин, вы бы отправились к специалисту.
— Не думала об этом, а ведь правда: возможно, подсознание сыграло свою роль. Даже когда Егор ушёл от Крамера и создал свою команду, я ему написала благодарственное сообщение. Сорин сделал очень многое для нас. Мы постоянно удивлялись, как он всё успевал. А главное, плавно, прямо важно подчеркнуть, вводил нас в концепцию группы, в тренировочный процесс. Дословно объяснял слова Маркуса, учил, мотивировал и, безусловно, вложил в нас определённое доверие к себе.
— До зимних Игр в Пекине вы говорили, что хотите насладиться сезоном. Получилось? Или это был период страданий?
Скорее, постоянного преодоления. Сезон получился очень сложным, я, наверное, даже не была готова к такому. Но изначально поставила себе задачу запомнить этот путь. Стараюсь сохранять в памяти хорошие моменты жизни и потом воспроизводить их в голове. Такая копилочка воспоминаний.
— В ней есть путь к Играм-2018?
Тогда всё получилось иначе. Мы ехали в Пхёнчхан очень молодыми, на нас никто не рассчитывал, вообще не думал, что сможем завоевать награды. Я помню, прямо перед отъездом прощаюсь с будущим мужем и говорю: «Представляешь, если приеду с медалью?» Он отвечает: «Да 100% приедешь». — «А если с двумя?» — «С двумя — ещё лучше!».
Этот разговор мне запомнился надолго. Особенность Олимпиады, то, как всё это воспринимать, было для меня непонятно. Каждый день мы очень много смеялись, жили вместе, не придерживаясь никакого режима.
В Пекине всё было куда серьёзнее. Если же мне когда-нибудь снова выпадет возможность принять участие в Играх, я бы хотела ехать с таким же настроем, как в 2018 году: стремиться к медалям, добиваться их, но без внутренней тревожности, которая была в 2021 году. Тогда я болела сильно и считаю, что проблемы со здоровьем возникли из-за того, что не давала себе передышки в работе.
Елена Вяльбе недавно заметила о спортсменке, что та способна, но всё же не такая, как Непряева. У вас тоже возникает ощущение непостижимости Наташи?
Мы скорее на равных. В некоторых сезонах сильнее была я, в других — она. Я никогда не смотрела на норвежских спортсменов с мыслью, что их нельзя обыграть. Маркус всегда говорил: «По своим данным ты не самая талантливая. Но по отсутствию границ, по тому, какие возможности заложены у тебя в голове, ты превосходишь всех».
— С тех пор, как закончились Игры в Пекине, ты стал более уравновешенным. Наступил момент осознания: главный приз в твоей жизни уже получен?
— Нет, не пришло чувство, будто всё, что смогла заработать, уже имею. Но появилось более спокойное состояние и ощущение внутренней свободы. Возможно, это предчувствие завершения карьеры?
Бывало ли, что вы чувствовали: лыжи — это не ваше дело?
В этом виде реализоваться мне кажется возможно только сейчас, об этом иногда думаю. Я верю в стечение обстоятельств, и, мне кажется, всё в моём случае предрешено. Рождение в маленьком городке с зимой, которая начинается в октябре и заканчивается в мае, прекрасные тренеры, взявшие меня на ручки и направившие в большую жизнь. Мотивировать никогда не требовалось.
В 1999 году на чемпионате мира в Рамзау я впервые увидела лыжниц и с тех пор задумываюсь, что испытывает привлекательная женщина, вынужденная месяцами жить в командировке, носить лыжную форму или тёплый комбинезон. Не перестаёт ли она чувствовать себя женщиной?
— Нет, подобного никогда не было. У нас все как настоящие девочки. Может быть, какими-то моментами избалованы, но всегда стараются быть лучше собой. К тому же я люблю путешествовать и упаковывать сумку.
— Помимо спортивной экипировки, что хранится ещё в чемодане?
В первом ящике — косметика, во втором — больше средств по уходу за собой. Нет платьев, но сейчас можно стильно выглядеть и без
— То есть такие наряды тоже присутствуют?
Конечно. Случается же и выходные, когда можно краситься и куда-то пойти. Например, в Ханты-Мансийске мы были в итальянском ресторане. Но это больше для себя, для душевного равновесия. Сделал снимки, выложил их в соцсети, тебе написали приятные слова. Понятно, такое общение никогда не заменит комплимента от любимого мужчины, но хотя бы что-то.
Хотите провести фотосъемку для мужских изданий?
— В купальнике — почему нет? Даже в соцсетях подобные снимки выкладываю. Мне понравились фотосессии Лизы Туктамышевой и Жени Медведевой для Maxim. Журнал мужской, но грань соблюдена. Такое мне подходит. В таких вопросах я консерватор.
— С каждым разом все больше людей узнают вас.
— Если говорить о социальных сетях, то для меня это не коммерческий проект, а скорее небольшой дневник. Там я стараюсь ничего не приукрашивать и просто доносить до людей свои мысли. Передаю какие-то сложные моменты, свои переживания по разным вопросам. Понимаю, что моя карьера сейчас находится в подвешенном состоянии, но ведь на этом месте так или иначе будут все спортсмены. Плюс соцсети дают очень классную обратную связь, которая мотивирует.
Не случалось ли вам открыться кому-нибудь, а потом получить что-то неприятное взамен?
Нет. Но я и не боюсь подобного. Мне кажется, демонстрация своей слабости — это достаточно большая сила. Если кто-то окажет мне негатив, ну хорошо, моя жизнь не изменится. Я выбрала определённый курс и следую ему. Говоря о медийности… Мне интересно пробовать себя в других сферах. Один раз довелось быть комментатором — понравилось. Поняла, что у меня всегда есть о чём рассказать.
— По моим наблюдениям, вы весьма общителен. Однако имею сведения, что одним из требований перехода в группу Сорина являлось раздельное проживание на сборах.
— Да, всё верно.
— Что это вам даёт?
Мне нужно перезаряжаться. У меня свой распорядок дня, утренние ритуалы. Нужно выпить горячей воды с лимоном, принять витамины, нанести кремы. Мне необходимо своё пространство, отделённое от всех. Не люблю тратить энергию на пустые разговоры. Поэтому предпочитаю жить либо с близкими людьми, либо одна. В то же время у меня хорошие отношения со всеми.
— У лыжников, насколько мне известно, всё чаще на сборы берут с собой семьи. Юрий Бородавко даже полагает, что это лучше, чем когда человек оставляет близких дома и постоянно волнуется по поводу домашних дел. Почему не берете семью с собой?
— В нашем виде спорта многие нашли пару. Кто-то даже тренируется в одних командах. А у меня история немного другая. Муж работает, у него есть обязанности, зона роста, и отрывать его, превращая в няньку, было бы неправильно. У ребёнка сформирована среда обитания: детский сад, кружки, бабушка, дедушка, которые его любят. А мама всегда на связи. Даже если я куда-то уехала, контакт с сыном сохраняется постоянно. Я давно не думаю: раз я уехала из дома, то плохая мать. Я точно знаю, что делаю и для чего.
Чаще ли приходится руководствоваться желанием или долгом?
— Из одного следует другое: сначала я определяю желаемое, а потом играю с собой в игру о том, как его получить. Важно помнить: руководит вашими действиями ваше собственное желание. Никто не должен принуждать вас к работе, будто к каторге. На самом деле наш вид спорта – это мазохизм. От любви до ненависти – всё вместе.
Тогда вам должно понравиться решению FIS уравнять дистанции для мужчин и женщин. Стартовать и пробежать 50 километров — это определенный вызов?
По натуре я скорее спринтер, поэтому забеги на 50 километров меня особо не мотивируют. Но бегать всё же приходилось.
В марафоне бегун должен все время помнить о множестве деталей: ритме, расходе энергии, погодных условиях, положении соперников. Что творится в голове во время двухчасовой гонки?
— Обо всём. Если выступать удобно, то в голову лезут всякие пустяки. Например, думаешь о том, выключен ли чайник или плита в номере. На соревнованиях уровня Кубка мира бегать так расслабленно не получится, но когда выступала на Сахалине из-за разницы во времени для меня проходили ночью. Всю дистанцию пыталась понять, где я, зачем и кто меня разбудил.
Есть ли разница между борьбой за награды и стремлением к материальному обогащению на профессиональных состязаниях?
Медали, наверное, никогда не сравнятся с деньгами. Хотя на соревнованиях высокого уровня, думаю, такое чувство у всех. Спортсмены бегут ради того, чтобы в руках держать эту награду, крепко её схватить и больше никому не отдавать. Мне кажется, психика спортсмена адаптируется к коммерческому стилю соревнований по-другому.
— В начале появления западных спонсоров в спорте часто можно было наблюдать, что русским рады любым вещам из-за бедности. Доводилось ли вам столкнуться с подобным отношением?
Ты можешь прийти и попросить более качественные лыжи или больше пар, но всё зависит от результатов. Если ты на хороших позициях, то пожалуйста, проси всё, что пожелаешь.
Влияние антироссийских санкций на запасы уже ощущается второй год подряд?
Я бегаю на лыжах Rossignol. Эта компания по-прежнему снабжает нас всем необходимым без каких-либо задержек или проблем. Молодые ребята работают с энтузиазмом, любят свою работу и открыты к общению. Сотрудничество с ними доставляет мне большое удовольствие.
— Мечта, связанная с деньгами, у вас есть?
— У меня много, но не исключительных. Я никогда не стремилась к богатству.
Вы сумку Birkin за 900 тысяч рублей не купите?
— Маркетинг неплохой, но такую сумку я бы не купила. К украшениям отношусь спокойно. Считаю хорошим, когда есть возможность себе позволить их, покупать по импульсу понравившуюся вещь. Но без украшений жизнь не становится хуже.
— Что вы не согласились бы рекламировать ни за какие деньги?
Никогда не рассматривала этот вариант. Против рекламы биодобавок из-за спортивной сферы: грань тонкая, состав непонятен. Много заявлений о рекламе пищевых добавок поступает, несмотря на это.
— А за собственным питанием следить приходится?
Слежу за своим питанием. Стараюсь быть не привередливой и есть всё, но выбираю более здоровые продукты. У меня был опыт работы с нутрициологом, я знаю принципы питания и свои слабые стороны: какие продукты легко усваиваются, а какие лучше исключить. Мне кажется, что в целом нужна культура питания. Даже если нужно скинуть вес, отказ от еды — не лучший выход. Особенно в нашем виде спорта.
Что вы себе представляете под идеальным отдыхом?
— Вся семья в сборе.
— И какое-нибудь морское побережье?
— Лучше горы. Очень люблю ощущать такой размах. Отдых на пляже, разумеется, хорош, но я выдерживаю максимум два дня такого времяпровождения.
— Вы назвали свой вид спорта мазохизмом, а понимаете людей, которые поднимаются на Эверест, зная о возможности вернуться с обморожениями?
В первую очередь их привлекает туда адреналин. Такая же зависимость, иногда очень сильная. Мне не слишком привычно в этом плане, не люблю экстрим. Но, мне кажется, понимаю ответ по своему виду спорта. Многие ведь тоже совершенно искренне не понимают, как можно бегать какое-то немыслимое количество километров по горам, лесам, полям в дождь, в холод, обмораживать себе конечности. А я не представляю другую жизнь. Я люблю лыжи, меня это наполняет.
Насколько резко повышается уровень адреналина у спортсменов во время лыжных гонок, особенно на финише эстафеты с поднятием флага?
Нет. Скорее, предвкушение начала. Вся твоя готовность в этот момент — это адреналин. Даже если ты не в наилучшем состоянии, ничего не меняется. Возникает дикий азарт до дрожи. Но стоит перейти на трассу — всё стихает, и ты растворяешься в соревнованиях.
