Ретивых вырвал уже очередную для Большунова и первую для себя самого в этом сезоне победу буквально на финишной ленточке. Россиянин всего на две десятых секунды опередил француза Люка Шанава. Сегодня Глеб — пожалуй, единственный оставшийся в нашей сборной «чистый» спринтер — готовится к многодневке «Тур де Ски». Хотя доживет ли на ней до убийственного финишного подъема — пока неясно.
— Мы планировали, чтобы я отправил Сашу на его последний этап первым, — рассказал Ретивых. — У меня хорошо получился последний поворот и передача — только на этом мы получили фору метров пять от французов и десять от итальянцев. У Саши получилось отцепить итальянцев, но взял с собой француза. Я на своем финишном этапе хотел с самого начала идти высоким темпом, и в принципе так и получилось. Единственное, тяжело контролировать свой темп, когда идешь первым. Догонять всегда проще.
— На финише вы понимали, что первый?
— Да, я все контролировал. У меня была возможность срезать угол, но я не стал этого делать. Ушел в правую лыжню, где меньше проезжало соперников в предыдущих забегах и лучше был снег. В принципе, уверенность была, и я чувствовал себя нормально. Гораздо лучше, чем в предыдущих гонках.
— При этом в личном спринте вы были третьим, что тоже очень неплохо.
— Я, конечно, рад, что получилось заехать в тройку, но самочувствие еще не совсем такое, как мне бы хотелось. Начало сезона было совсем тяжелым, потому что осенью я переболел коронавирусом. Маркус (тренер Ретивых Маркус Крамер. — Прим. «СЭ») сильно переживал. Только в Давосе я смог заходить по пульсу хотя бы в четвертую зону. А вы сами понимаете: чтобы быстро бегать спринт, нужно работать в четвертой-пятой зоне как минимум. До этого я полтора месяца еле-еле в третью зону заходил. И вот только в Дрездене я впервые почувствовал себя в более или менее соревновательных кондициях.
— Насколько тяжело вы болели?
— Заболел два месяца назад на сборе. Было неприятно: по ощущениям — примерно как тяжелый грипп. В общем, примерно как у Сергея (Устюгова. — Прим. «СЭ»), но у него было в более тяжелой форме.
— Многодневку «Тур де Ски» вы побежите?
— Сейчас по расписанию спринт стоит первым этапом, а потом — шестым. Между ними много времени и тяжелые гонки. Мы сейчас будем готовиться к многодневке в Тоблахе и пока решили посмотреть, как пройдут первые три гонки. А потом будем решать: стоит бороться за спринтерский номер и продолжать «Тур» или нет. Потому что самочувствие все равно плавает, организм на сто процентов не восстановился. И тут с каждым днем все может измениться.
— Интересно, что весной вы пробежали целых 100 км по реке Каме. То есть как раз делали акцент на дистанционные гонки?
— На самом деле, летней подготовкой я очень доволен. Мы ставили задачу подтянуть дистанционный ход, потому что в последнее время универсальных гонщиков даже в спринтерских финалах становится все больше. Тот же итальянец Пеллегрино на дистанции может стабильно попадать в топ-30. Так что мы чуть изменили план, много работали, и самочувствие было очень хорошим. Даже на длительных интервальных тренировках я от ребят не отставал. Но все это до того момента, как не заболел…
— Как человек, который все это испытал, вы понимаете панический страх норвежцев, которые готовы из-за пандемии отказаться даже от чемпионата мира?
— По-человечески, конечно, понимаю. Но штука в том, что невозможно предугадать, где ты цапанешь этот вирус. Те же норвежцы, которые сидят дома, все равно ведь с кем-то контактируют, и еду им повара готовят… Или представьте: они вот сейчас просидят столько времени в изоляции, а потом в дороге на чемпионат мира что-то подхватят. На сто процентов не убережешься. И влияет вирус на всех по-разному. Кто-то болеет в тяжелой форме, кто-то — в легкой или вообще бессимптомно. Наверное, тут нет универсальных решений, каждый решает за себя. Но я могу подтвердить, что этапы Кубка мира организованы с максимальными мерами предосторожности, и контроль за их соблюдением очень строгий.
