По мнению Евгении Павловой, причина плохой игры российской команды на чемпионате мира в Поклюке – продолжительное времяпровождение в горах.
Команда России провела последний тренировочный сбор перед ЧМ-2021 в Поклюке.
Сегодня Павлова и Эдуард Латыпов заняли 11 место в микст-син gle.
У вас хорошее настроение, несмотря на исход игры?
Я отпустила ситуацию. Мы пролетели на этом чемпионате по подготовке, расположению, месту проведения. Ничего уже изменить нельзя. Остаётся только бежать в гонках и максимально стараться. Вернуться домой, сделать перерыв и продолжить борьбу.
Считают, что выбор места подготовки был неверным. Внимание к мнению спортсменов не обращалось?
— Нет.
— Сами инициативу проявляли?
Во время спринта здесь молила в слезах, чтобы меня спустили вниз. Есть переписки, где писала, что не могу, и больше двух месяцев ниже 1000 метров не опускалась. В жизни в горах так долго не сидела. У меня слабость, не сплю. Но живу там же.
— Что отвечали?
сказали решить сами, есть менеджер. Писали ей. Доктор обращался к Польховскому. Ответа не было. Не было выбора, где жить. Сказали: либо здесь на стадионе, либо 200 метров ниже, в трех километрах отсюда.
— В Бледе же есть номера?
Самостоятельно хотела переехать вниз, но отказали.
— Польховский утверждает, что украинцы здесь живут и им нравится это место.
— Сначала, половина команды Украины приехала с чемпионата Европы. Эти люди уже здесь, знают, как действовать.
Не могу сказать, когда мы были здесь, то с нами жили три или четыре украинца.
Если бы мы сначала жили здесь снизу, а тренировались где-то еще, это было бы лучше?
Многие спортсмены считали, что лучше тренироваться в Антерсельве и жить здесь, внизу. Конечно, подниматься наверх — двадцать минут тошноты туда-обратно — непросто. Но зато был бы шанс восстанавливаться. Другие команды живут внизу. У них проблем нет. Два года назад мы тоже жили внизу. Все было нормально. Ничего не могу сказать. Как решили, так и живем. Тренеры видят нашу работу. Что же делать?
— Эстонкам не обидно проигрывать?
Я никогда такого не видела, снова это происходит. Все так обидно. С другим настроем приехала сюда, хотела сражаться. После первой гонки поняла, что всё бесполезно.
Как организована совместная работа с Михаилом Шашиловым? Влияет ли он на подготовку, или вы действуете самостоятельно?
— Работа с тренером меня полностью устраивает. В голову особо не лезет, говорит: «Ты взрослый, всё знаешь». Но когда видит, что мы здесь гибнем, отвечает, что ему тоже плохо, но что же мне делать.
— Все упирается в одного человека?
— Да. Говорит, что у меня было запланировано год назад. Вы сами видите результат. Ничего сделать нельзя. Выходим и просто добегаем. Мы же не просто так идем пешком. Всем тяжело. Если кому-то одному это помогло, то могу только порадоваться. Свете более-менее в функциональном плане хорошо, а мы… Я ни ногу, ни руку не могу поднять.
— Вы это после спринта поняли?
До того как стало известно, что я полтора месяца провела в горах, поняла, что уже хорошо не сплю. Начинала просыпаться с высоким пульсом и неприятными ощущениями в мышцах. Спустились только чтобы сдать тест на ковид. Внизу можем находиться максимум 30 минут, потом обратно вверх.
Окружение, где всё одинаково, разве не ухудшает настроение?
Мы хотя бы жили вместе и виделись. А сейчас с парнями встречаемся только внизу. По 4-5 дней друг друга не видим. Раскидали нас. Все тренеры и массажисты живут в Бледе. Михаил Викторович живет с нами, чтобы возить на тренировки.
— Поменяться с тренерами и массажистами нельзя?
— Нам сообщили, что IBU запретила. Это выяснили четыре дня спустя после спринта. Никто не дал чётких ответов на наши вопросы.
— С таким состоянием здоровья желаете ли записать сольный микстейп и выступать?
— В каждой гонке я надеюсь на лучшее и стремлюсь к победе. Необходимо выйти и сражаться за результат, независимо от обстоятельств. Зачем ты здесь снова? Вопросов много, ситуации сложная для всех.
Не пытались ли с Майгуровым связаться и разрешить этот вопрос?
Михаил Викторович говорил с приехавшим. О результатах беседы ничего не известно. Сообщили лишь о том, что нет.
Обсуждали ли с Светланой Мироновой этот вопрос? Как ей удаётся справляться с этим?
— Мы ведь все разные. Кто-то адаптируется быстрее. А у меня много лет здесь в горах. С тех пор как ездила на «Рождественскую гонку» из Рупольдинга, ни разу ниже тысячи метров не опускалась.
— Готовятся ли вас к Олимпиаде? Там тоже придётся жить в горах.
— Да, к Олимпиаде. Прямо отсюда туда поедем. Мое мнение: к чемпионату мира подходим неправильно, без раздумья. Хотя все говорили, что сюда ехать не нужно. В Антерсельве же мы живём внизу и так же поднимаемся. Всегда всё идёт хорошо. Что здесь происходит? Не знаю. Надо спросить у тренеров.
У спортсменов единое мнение по этому поводу?
Многие полагают, что лучше жить внизу, об этом говорят гонки, где всем трудно. Я рассказывала личному тренеру о своих ощущениях: после спринта не могу ни ногу, ни руку поднять, всё тяжелее, со слезами. Не то состояние, которое хотелось бы иметь на этом чемпионате мира. В Антерсельве было прекрасно. С таким настроем приехала вся команда сюда бороться за медали, но так получилось…
— Сейчас уже нет смысла ехать вниз?
Нельзя было этого делать после спринтового забега, хотелось бы хотя бы немного оживиться. Первая такая практика для меня. Не понимаю, что нам остаётся. Нужно идти вперёд с оптимизмом и сражаться до конца. Других вариантов у нас нет.
— Первый раз выступаете, не занимая чью-либо сторону. Как это для вас?
Иностранцы говорят: «У них РБ У, но всё же знают, что Россия». Если флаг не увижу, то все равно скажу, из какой страны человек. Не думаю, что это на нас влияет. Да, обидно, что не можем выходить с символикой, с флагом. Получается, кто-то ошибся, а мы разбираемся.
Стоит ли внедрить в российскую сборную по биатлону групповую систему тренировок, аналогичную лыжной сборной?
Говорили с Михаилом Викторовичем. Я готовилась отдельно. Когда тренирует личный тренер, он знает, что подойдет или нет. Нет напряженности ни в женской, ни в мужской команде. В России с лета все отбираются куда-то. Все кого-то пытаются превзойти. Спокойно нельзя готовиться. Думаю, если готовься один или в небольшой группе, комфортнее. За себя отвечу: это сильно помогло. И эмоционально прибавила. Да, провалилась в стрельбе. Но могу взять вину на себя. Упустила момент летом. Делала акцент на другое. Если не будет хода, зачем я тут нужна? Немного провалилась. Но это мои ошибки.
— Было бы комфортнее в маленькой группе?
— В команде нет напряженности. С Михаилом Викторовичем можно обсудить любую тренировку. Он может что-то скорректировать, поменять. Прийти к единому мнению. За всю зиму с ним не было конфликтов. Будем разговаривать о том, как лучше готовиться. Сезон еще не закончен. Конечно, в команде тоже хочется готовиться, потому что есть спарринг-партнеры. Ты тянешься за кем-то. Летом мне не хватило спарринг-партнера. Потому что тренировалась одна. Стреляла все лето одна. Мне было комфортно работать. Но потом начала где-то перестраховываться, и стрельба потерялась. Просто боязнь началась, что подведу. И психологически сама загнала себя. Сегодня просто выкинула все из головы и стреляла так, как летом стреляю.
Главный тренер сборной России по биатлону Валерий Польховский заявил ТАСС, что спортсменка команды Евгения Павлова не просила его перевести её из горного отеля в город во время чемпионата мира в Поклюке.
«Здесь долгое время, однако такого прошения от Евгении не получал,- заявил Польховский. – Никто мне об этом не сообщил. Не понимаю, с кем общаются, каким образом. Такая информация ко мне не поступала.»
Шашилов после спринта спросил: «Можем ли их спустить?» Я согласился обсудить это, но потом услышал, что решили не менять планы. «Всё», — сказал главный тренер.
Никто ко мне напрямую не обратился. Если есть вопросы, приходите, пообщаемся. Я ее сегодня видел перед стартом, но она даже не поднимала этот вопрос. С кем она разговаривает, непонятно. Возможно, она говорила с личным тренером? Но ведь он в Новосибирске. Пусть он позвонит, поговорим, я же не глуп, если ей так нужно.
Польховский заметил, что вариант с переездом спортсменов в Блед был возможен. «Но по подобным вопросам надо действовать своевременно и не делать выводов за всю команду. Сначала находимся под опекой оргкомитета, во-вторых, необходимо учитывать обстановку с коронавирусом, в-третьих, помнить о допинг-контроле, который требует указания места нахождения спортсмена. Все это решаемо, но о проблеме я узнал от вас впервые», — подытожил главный тренер.
