Евгения Буртасова (в девичестве Павлова) вместе с Матвеем Елисеевым выиграла серебро на «Рождественской гонке», которая второй год подряд вместо традиционного Гельзенкирхена проходит в Рупольдинге и без зрителей.
В этом году биатлонистам досталась общая проблема: дождь шел все время гонки. У россиян и украинцев сложилась ещё одна проблема: тайминг сломался, гандикап пасьюта оказался неверным, вследствие чего Буртасовой пришлось внезапно стартовать на свой этап в пасьюте с 14-секундной задержкой.
После окончания состязаний мы поговорили с Евгенией. Она поделилась подробностями о сложных условиях в Рупольдинге, стрессе из-за непонимания запрета на участие и проблемах, которые заставили Буртасову отправиться на Кубок IBU вместо Кубка мира.
В карьере когда-нибудь были настолько влажные гонки?
— Нет, год назад, тут же, на «Рождественской гонке», было так же снежно, как и сейчас сыро.
Не думали о том, что возможно перехватите простуду, заболев, и весь сезон сведёт на нет?
Никто от этого не застрахован. Все выходят, бегут и работают. Соперники сильные, готовятся, тренируются, и нужно просто выходить и работать. Сегодня все были в одинаковых условиях, все мокли. О том, что могу простыть, не думала, нужно было просто после гонки быстро переодеться. Холодно было лишь на старте пасьюта, а затем согрелась, после финиша переоделась, было нормально. Мерзнуть начала только на награждении.
Вы успели пообщаться между масс-стартом и пасьютом?
— Нет (смеетсяВ этом и прошлом году у нас не было времени попасть в тёплое помещение, потому что старт женских гонок начинался через пятнадцать минут после финиша мужских.
— Ну, в сухое, тем не менее, переоделись.
— Нет, я надевала сырое, потому что сухого не осталось. Рюкзак с вещами промок полностью, в чехле от лыж, куда Матвей скидывал вещи, была лужа. Дождевики промокли из-за того что снимали и выворачивали.
— Взяли чистое сырое и переоделись?
— Да, проветрилась и надела (смеетсяПереодела носки перед стартом, но побежала обратно, так как поняла, что это уже не решение.
— Какое время суммарно прошло в мокрой одежде?
Матвей и я немного ошиблись с расчетом времени и выехали раньше, покатались, но дождя ещё не было. В 16 часов началась стрельба, и больше возможности куда-то зайти погреться не было. В прошлом году было похоже, только тогда пошел снег, мы тоже стояли мокрые, никуда не заходили. Скажу, что дождь даже лучше снега, который тает прямо на тебе, липнет ко всему, куда-то попадает, нужно чистить ботинки и так далее. Дождь просто идет и идет.
Вы вся мокрая стояла и ждала Матвея, а тут вас с Джимой остановили. Быстро поняли, что происходит?
Не поняла произошедшее. Передача начиналась, выходила, но меня остановили и сказали «Нет!». Понимаю, нужно подождать, но почему — непонятно. Зная, что мы с Юлией ничего не нарушили, хочу сказать, что организация в этом году была ужасна. Год назад на пасьюте был отмеченный коридор, висели фамилии с отставанием для каждого, как положено. Здесь же есть специфика: отставание в масс-старте делят пополам, а у кого выходит больше минуты, стартуют одновременно. В этом году шесть команд одновременно стартовали таким образом. Не было фамилий и отставаний, только пустые дощечки. Человек с листом ничего не показывал, все его спрашивали. Мы с Джимой должны были стартовать одновременно с 38-секундным отставанием. Я встала в первый коридор, понимая, что мы стартуем одновременно, она тоже это знала. Стоим на старте, на табло 38, подождали секунду и пошли на дистанцию. Но меня не пустили. Подъехала Джима, ей тоже начали объяснять, судья говорил по-немецки. Мы услышали, что нужно ждать сорок секунд. Непонятно ничего, стоим. Подъехал Матвей с округлившимися глазами и спрашивает: «Ты чего?», а я ему отвечаю: «Я ничего, не могу!». Он не понимает, что происходит, как и я. Потом оказалось, что нужно ждать четырнадцать секунд.
Похоже, с немецким акцентом четырнадцать звучит как сорок.
— Да. Я на Джиму смотрю, она говорит: «Четырнадцать?!». Затем выяснили, что четырнадцать.
— Сказалось все это?
Понервничала из-за ситуации, которая мне показалась неорганизованной и неприятной. С проблемой хронометража не уверена, кто виноват.
Каково это — стрелять лежа под дождем, когда мокрые как рыба и коврики, и ты сам?
В гонке уже происходит мокрое дело, ты на это не обращаешь внимания, главное — чтобы локти не скользили. Хорошо, что у нас локти прорезиненные. Это гонка, значит — дождь, снег, любые условия. Неприятно, конечно, но ты этого не заметишь, только когда приходишь после нее, а у тебя все мокрое, можно выжимать. Год назад я в душ пошла не раздеваясь, в термобелье, в комбинезоне, в ботинках, потому что очень хотелось согреться, а всю форму так или иначе нужно было стирать. В этом году перед награждением успели переодеться, организаторы подождали.
Как будете отвечать тем, кто скажет, что на «Рождественской гонке» не участвовали сильнейшие биатлонисты, поскольку выступали резервные составы, и поэтому её результаты бесполезны?
Этот формат особенный: гонка быстротечная, и нужно полностью отдаться ей. Сегодня канадцы и украинцы были сильны, но им не повезло. Темп очень высокий, требуется максимальная концентрация на стрельбе. Говорить, что кто-то отсутствовал… пусть приезжают, пробегают. Для меня все соперники в этом году были конкурентоспособными. Австрийцы, победившие в итоге, в масс-старте проиграли нам. Эта гонка очень своеобразная.
Когда обсуждаете этот сезон, вряд ли предвкушали участии в этапах Кубка IBU, амбиции были больше. Поэтому возникает вопрос: чего не получилось, почему нет участия в КМ, а есть — в Кубке IBU?
В прошлом году я занималась сама и дополняла план личного тренера, который меня хорошо знает. В этом году такой возможности не было. После чемпионата России спросили о самоподготовке, но сказали, что это невозможно, все готовятся в команде.
Я пошла в команду, где тренеры замечательные, мы контролировали биохимию и здоровье, команда замечательная. Но план Евгения Куваева не подошел, чего-то мне не хватило. Мы об этом обсуждали, но я не могу добавить что-то свое в тренировочный план, потому что тренер потом должен будет учитывать это. Мне казалось, все будет нормально, но что-то пошло не так.
— Перед началом предсезонной подготовки можно было выбрать между группами Шашилова и Куваева?
Михаил Шашилов заявил, что я отказалась тренироваться с ним. В действительности у меня нет конфликта с Шашиловым. Когда он появился на этапах Кубка Мира в прошлом сезоне, я попросила его прощения и спросила: «Мне нужно за что-то извиниться?». Он ответил, что всё нормально и ему со мной делить нечего. Николай Загурский был свидетелем этого разговора. Однако после этого никакого дальнейшего контакта или диалога с Шашиловым не было.
Когда просьбу о самоподготовке отклонили, стало понятно, что подготовка будет проходить в команде. Какая команда – всё равно. Буду готовиться. Выпустили списки, Акимова и я во второй команде, хотя говорили, что обе команды равны. Не оспаривала ничего, никто не предлагал, ни от чего не отказывалась, просто узнала всё после публикации списков.
Шашилов предлагал Акимовой тренироваться вместе. Таня спросила, можно ли на сборы брать ребенка, так как очень к нему привязана. Также она интересовалась возможностью переносить некоторые тренировки. Ей ответили, что тренировки проводятся строго по плану Шашилова, а на сборах детей не допускается. Таня правильно сделала, отдавая предпочтение семье, я бы поступила так же. В завершение повторюсь: меня в группу Шашилова никто не приглашал, о том, что я в нее не попала, узнала только после публикации списков.
Начинается сезон, а в его основе — Кристина Резцова и Ульяна Нигматуллина, занимавшиеся самостоятельно.
Вопрос к Шашилову: в интервью он утверждал, что с самоподготовки на КМ никто не поедет, максимум на Кубок IBU. Нужно спросить у него самого, потому что я не тренер и решения не принимаю. Что случилось, то случилось.
— Не отправились вследствие неудачи на испытаниях в Тюмени?
В этом году я адекватно оцениваю свои возможности и не говорю, что мне нужно на КМ, не стремлюсь. Бегаю в соответствии с моими возможностями. Все обвиняют спортсменов, говоря, что мы не тренировались, что мы плохие. Мы — исполнители. Нам сказали — мы сделали. Всё у нас проверяется: смотрят данные с пульсометров, кто и что делал. Если кто-то отклоняется от задачи на тренировку, то это сразу видно по пульсу, по зонам интенсивности, по времени тренировки. Эти же данные отслеживает группа аналитиков в СБР. Если я буду делать что-то по-своему, то к тренеру у руководства возникнут вопросы.
Говорил же о Резцовой и Нигматуллиной — всё из-за ваших возможных переживаний по поводу того, что в деле отстаивания права тренироваться с личным тренером вы не проявили больше принципиальности и упорства.
Потребовалось отказаться от участия в КМ из-за отсутствия возможностей для самоподготовки. Ознакомлена с тем, что людей, прошедших обучение самостоятельно, не допустят даже до отбора на КМ. Повторюсь — я исполнитель. Действовала согласно полученным инструкциям.
— Хорошо, вы исполнитель. У вас, как у спортсмена, богатая история неудачных из-за проблем со здоровьем сезонов. Страх ошибок в тренировках и недоверие к тренеру остались или ушли за последние годы?
— Нет. Каждый год приходит новый тренер сборной, и я ни разу не помню, чтобы он подошел попросить номер личного тренера, чтобы поговорить и узнать особенности спортсменки. Личные тренеры ведут нас с детства, это знают. И в прошлом году я работала с личным тренером, бегала, результат был.
Тренеры, менявшие друг друга в сборной, подходили лично к вам, и спрашивали о том, что по опыту вам подходит, а что категорически нет.
Разговаривали с Куваевым, раньше был аналитиком, знает мои тренировки и реакцию на них. Говорила ему о том, что делали в сезоне 20/21, он сказал не повторять, написал план. Я пошла по его плану, и вот так получилось.
— Чего не хватило в плане Куваева?
В региональной команде я иногда умирала на тренировках. В этом году таких работ не было. Не знаю почему, возможно, берегли. Не было максимальной интенсивности, имитирующей ситуацию в гонке, когда на последнем круге нужно выложиться «в сопли». Этого у нас не было, и ты не можешь терпеть в гонке, потому что на тренировках так не терпел, ломаешься. А если летом был к этой зоне, на таком лактате, то знаешь и понимаешь, что можешь терпеть, это тоже нужно тренировать. У нас не было ни одной контрольной тренировки за лето! На летнем ЧР в сентябре у меня был первый контрольный старт, до этого все делали на ПАНО и чуть выше ПАНО, максимальных работ не было. Возможно, этого и не хватило.
Вы здесь, готовитесь к Кубку IBU, предстоит новогодний сбор в Рамзау. Есть видение пути к этапу Кубка мира, понимаете, что нужно делать дальше?
— Если бы тренеры женской сборной хотели делать ротацию в команде, то делали бы это так же, как у мужчин. Но у женщин людей держали до самого конца, до «Ижевской винтовки». У парней сразу сказали — этих не вывозят, меняем на запасных, которые показывают результаты. Моя задача сейчас — показывать результат, а дальше уже тренеры решают. Возьмут — хорошо. Не возьмут — ну, что тогда делать? Если не хотят проводить ротацию, то с этим что поделать?
Если весной вновь столкнетесь с выбором между самостоятельной работой и работой в команде, какой вариант выберете?
— Наверное, самоподготовку.
— До какой степени вы станете настаивать на своем в этом вопросе?
Буду стараться идти до конца на 90-95%. Но уже не будет олимпийского сезона, возможно, вопрос не станет таким жестким. Я на самоподготовке не трачу деньги СБР, поэтому не понимаю откуда возникает эта проблема, когда слышишь категоричное «нет». Ну, почему нет, ведь мы же не тратим ваши деньги, ну возьмите кого-то вместо меня, какую-нибудь молодую спортсменку, работайте с ней, у нас пропасть до юниоров, никого нет. Хотелось бы готовиться с личным тренером, пусть даже просидеть всё лето в Новосибирске, нет проблем. Но личный тренер по глазам моим видит, что со мной, что мне подошло, а что не подошло, сколько и как я спала. А в команде выходишь на тренировку, тебя спрашивают «нормально?» ты отвечаешь «нормально», и всё.
ИСТОЧНИК
