Помните этот лозунг? С ним делали вид, что всё будет хорошо в течение последних девяти месяцев.
В интервью РИА Новости об этом рассказала биатлонистка Екатерина Юрлова-Перхт.
По ее словам, она последнее время не строила грандиозных планов, а победа в сингл-миксте с Максимом Цветковым в Тюмени стала для нее грандиозным сюрпризом. Чемпионка мира 2015 года также поблагодарила врача из Санкт-Петербурга Елену Ломазову за ценные советы и вспомнила о наставнике, который помог ей стать лучше в ходе карьеры.
В 37 лет, после рождения ребенка, она в седьмой раз стала чемпионкой России по биатлону в смешанном забеге с Максимом Цветковым, превзойдя все ожидания.
Через несколько дней заявила, что решение о завершении карьеры еще не принято.
— Катя, я понимаю, что твой вид спорта — наилучший способ вернуться в форму после родов. Однако, было ли у тебя больше амбиций, когда ты начала тренироваться?
«Привести себя в форму» – наверное, этим девизом я живу. Пока действительно веду себя в нужном направлении. В Тюмени решила проверить, как это работает. На правильном ли пути я или нет.
…смогу участвовать в соревнованиях.
— Нет-нет, больших планов я больше не строю. История здесь немного другая. Очень хотела после вторых родов быстро восстановиться. Имея опыт восстановления после рождения первого ребёнка, думала, что получится столь же быстро. И, конечно, были цели, планы на олимпийский сезон, тем более что время тогда, как мне казалось, позволяло подготовиться. Но к сожалению, ситуация сложилась таким образом, что этого сделать не удалось. А форсировать события организм уже не решился, не дал такого шанса.
— В этом случае для чего нужен турнир по стране?
Обещала болельщикам выступить на Кубке России в Ижевске, но по обстоятельствам не смогла выйти на старт. В Тюмени же было бы неправильно отказаться от участия. Многие бы этого просто не поняли. Во время подготовки к возвращению получала много сообщений с поддержкой, что стало дополнительной мотивацией.
В ходе тренировок я выполняла определённую нагрузку и хотела увидеть её результаты на чемпионате страны. Старты в Тюмени стали проверкой пути, пройденного мной за девять месяцев после рождения второго ребёнка.
Когда вы точно решили не бороться за место на Олимпиаде в Пекине?
Перед запланированным стартом в Ижевске, когда ещё за несколько недель до соревнований прошла тщательное медосмотр, обнаружила, что всё обстоятельство сложнее, чем представлялось.
Биатлон — не лыжные гонки. Даже если физически не готов на лучшем уровне, стрельба всегда может изменить ситуацию. Именно это, пожалуй, порождает иллюзию успешного исхода, что всё сложится и в нужное время удастся продемонстрировать результат.
Согласна с этим, особенно учитывая, что стрельба неоднократно помогала мне. Психология «нуля» иногда совершает удивительные вещи.
Я говорю о том, что большинство спортсменов относятся к советам врачей пренебрежительно. Самостоятельно оправдывают себя тем, что организм спортсмена особенный, а доктора могут ничего не знать или ошибаться. Если вы приняли медицинские рекомендации во внимание, значит, было что-то действительно серьёзное, что вас остановило.
Мне невероятно повезло встретить несколько лет назад в Санкт-Петербурге замечательного и профессионального спортивного врача — Елену Ломазову. Начата работа ещё до первой беременности, именно она помогала мне восстанавливаться. Думаю, что именно благодаря Елене Владимировне я не допустила никаких ошибок.
Победа в сингл-миксте привела к сообщению, что рада и цель достигнута. В декабре, во время размышлений о поездке в Ижевск, Ломазова прямо сказала: «Катя, можешь поехать, но это будет твоя последняя гонка. Больше ты уже ничего не сможешь показать. Это я тебе как профессиональный доктор говорю…».
Врач не спрашивала о необходимости этого в возрасте 37 лет.
Нет, скорее, она знала, насколько это важно для меня. С вторым ребёнком было сложнее. Многие говорили: иди рожай второго, это просто. Но я больше не верю в такие вещи. Возможно, пандемия внесла свои коррективы, но если в первый раз мне действительно казалось, что всё происходит легко, то со вторым ребёнком всё пошло совсем иначе. Даже в самом процессе родов я заметила, что люди стали другими: закрытыми, закомплексованными.
Хочу ощутить возвращение к обычной жизни, вновь обрести хорошее физическое состояние. 33-е место в спринте не расстроило. Золотая медаль в миксте – высшая награда за проделанную работу.
Два бывших спортсмена — ты и Максим Цветков — после непростых периодов своей спортивной жизни фактически возродились в нынешнем сезоне.
— Перед эстафетной гонкой корреспондент меня спросил: «Чем будете брать? Наверное, опытом?» Я ответил: «Наверное, да, другого слова подобрать не могу». Макс и я раньше никогда в эстафетах не выступали. Но были очень мотивированы показать результат, тем более что конкуренция была серьезной. 26 команд на старте, что для чемпионата России много. Бежали все самые сильные спортсменки: Виктория Сливко, Кристина Резцова, Лариса Куклина…
— Извините за назойливый вопрос, но просто никак не могу его не задать. Два года вы не выступали и, вероятно, думали об изменении спортивного гражданства. Почему выбрана Россия, а не Австрия?
— Не задумывалась об этом. Как говорила, никаких высоких планов не было. С одной стороны, очень хотелось вернуться, попытаться попасть на Олимпийские игры. С другой, постоянно вспоминала ситуацию перед Пхёнчханом.
Ты отдаваешь себя тренировкам полностью, месяцы видишь ребёнка и мужа редко, всё жертвовать ради этого. А за неделю до старта тебе говорят, что никуда ехать не придётся. И никто не может ответить на простой вопрос «почему?».
— Та ситуация сильно надломила?
Скорее внесла определенную коррективу внутреннему беспокойству: если я сейчас снова начну работать всем своим усилием, снова отодвину все на второй план ради тренировок, где гарантия, что попаду на Игры? Конечно, продолжала готовиться, но уже не с тем рвением, которое было перед Играми в Пхёнчхане. Если бы мне пообещали прямо железно: всё, ты точно поедешь на Игры, наверное, многое могло пойти по-другому. Но такого не было. Приходилось рассчитывать только на свои силы, на отборы, на результат. И держать в голове, что, даже если всё сложится, не факт, что Игры состоятся для меня.
Со супругом Вы сейчас на одной территории или разделены границами?
К сожалению, у Йозефа нет визы. Возможно, мы сможем разрешить эту проблему. Он собирался приехать к нам с детьми на новогодние праздники, провести несколько недель в России, но довольно тяжело заболел ковидом, попал в больницу и поездку пришлось отложить.
— С какими чувствами вы смотрели Олимпиаду?
В личном плане всё спокойно. Нет сомнений «а что, если бы я самой участвовала…» Наоборот, следила за гонками с вдохновением.
Система, предложенная спортсменам, мне не нравилась: маски, ежедневные тесты, ограничения на выходы. Представляла, как тяжело всем ребятам, и очень за них болела — не только за биатлон. Было приятно думать, что какая-то частичка моей энергии может помочь тем, кто выступает в Китае.
— Не так давно беседовала с Антоном Бабиковым. Он сказал, что лишь недавно понял: в спорте всё зависит не от тренера, а от спортсмена — его самостоятельности, готовности работать и показывать результат. Особенно часто об этом думаю применительно к женскому биатлону. Мне кажется, что многие российские девочки интуитивно ждут, что тренер решит все их проблемы, сделает результат. И обижаются, если этого не происходит. Вы за свою карьеру прошли очень многих специалистов. Какой стиль отношений считаете более правильным?
В юном возрасте влияние тренера обязательно, без него никак. Тренер может погрузить ребёнка в спортивную атмосферу. С опытом тренер должен постепенно уменьшить контроль, давая человеку самостоятельность и возможность принимать решения. Если к 25—27 годам спортсмен не способен этого делать, дальнейший путь закрыт.
— Можно списывать?
Спортсмену высокого класса необходима самостоятельность не только во время тренировок. Постоянно приходится делать вещи, подобные менеджменту: покупать билеты, бронировать отели, планировать логистику. Во время пандемии многие столкнулись с необходимостью самоподготовки, что тоже требует умения самостоятельно строить процесс. Самодисциплина – это ещё один важный фактор. Без неё результат никогда не будет расти.
Не чувствуете ли вы, что возможность мотивировать себя у спортсменов с возрастом снижается?
Возможно, причина кроется в ложной мотивации, которая иногда появляется у нас. Не той, когда ты сам выбрал цель и веришь в свои действия, а ради галочки. Надо прийти на тренировку – прихожу. Получил задание от тренера – выполняю. И вроде бы всё порядке.
В своей карьере главным движущим фактором были вы сами или наставники?
Первоначально знания получала от тренеров, посещала различные школы и усваивала массу информации. Николай Петрович Лопухов — один из самых выдающихся специалистов, с которыми довелось столкнуться в спортивной карьере.
О Лопухове говорят как о чрезвычайно строгих руководителе, который предъявляет высокие требования к нагрузкам и работе.
Да. Но именно благодаря его стараниям моё отношение к спорту, к целям сильно изменилось в достаточно юном возрасте. Если бы в 18—19 лет не прошла эту школу, мне было бы намного сложнее. Не хочу обижать всех специалистов, с которыми работала, но второй знаковый человек в моей биатлонной карьере — это Вольфганг Пихлер.
— Несмотря на то, что у вас с этим не получилось?
Наши отношения сложились очень неудачно, поскольку моя выбывание из состава сборной совпало с его руководством. Но Пихлер предоставил мне мощный импульс для саморазвития: изучению иностранных языков, пониманию себя и поиску своего места в мире. Без этого пересечения я бы уже давно не занималась бегом.
У Вольфганга тоже был идеальный баланс между наказанием и поощрением?
Возможно, ему предоставлялось много свободы. Он привнёс нам европейский подход к работе. Эта свобода оказалась слишком расслабляющей для кого-то, а кому-то этот стиль вовсе не подходил. Тренер не настаивает на выполнении работы — видимо, и этого достаточно. Лучше остаться дома, отдохнуть…
Бывало ли в жизни такое, что вы хотели предъявить претензии наставнику из-за неудач?
Возможно, нет. Даже во время конфликта с Пихлером я прекрасно понимала, что это моя вина тоже. Как спортсменка, недостаточно предусмотрительно действовала, не сразу поняла последствия своих действий. Я не сердилась на Вольфранга.
Возможно, в ходе карьеры случались обиды из-за недоработок тренерами: где-то смазка не хватала, где-то лыжи плохо ехали и так далее. Такое часто встречается в нашем виде спорта. Но к тренировочному процессу, подготовке к соревнованиям, самим выступлениям у меня никогда не было претензий.
Не удивляет ли вас, что Пихлер столь резко защищал Ольгу Зайцеву во время разбирательства по делу WADA?
— Нет. Думаю, что за всё время, проведённое вместе с Вольфгангом, он увидел у Ольги стремление к результату, силу воли. По-человечески желал ей самого лучшего, ведь постоянно находился рядом и не видел повода обвинить её в том, в чём её осуждают. Поэтому думаю, совершенно искренне вступился за Зайцеву, зная, что она не может быть виновной.
Что планируете делать после окончания карьеры в биатлоне?
Сначала хочу сосредоточиться на жизни мамы. По ней сильно скучаю, оказывается. Сейчас получаю огромное удовольствие, занимаясь с младшей дочкой. Мне этого очень не хватало, когда росла старшая. Поэтому очень хочется полностью погрузиться в семью. А дальше будем жить по ситуации и принимать решения.
Я никогда не соглашусь с тем, что у такого целеустремлённого человека, как вы, отсутствуют мысли о построении карьеры.
— Я как-то уже озвучила одно своё заветное желание — работать после окончания спортивной карьеры в Международном союзе биатлонистов. А сейчас… Лучше я ничего больше говорить не буду, не хочется, чтобы и эти мечты ушли в песок.
