Маркус Крамер добился успеха в российской сборной благодаря умелому применению методик и пониманию психологии спортсменов. Об этом сообщил в интервью RT новый наставник резервной группы национальной команды Егор Сорин.
Специалист рассказал о работе с Александром Легковым и Сергеем Устюговым, преимуществах тренировок в поле и желании пройти курсы в норвежском спортивном институте Olympiatoppen.
Егор Сорин стал новым тренером сборной России по лыжным гонкам, возглавив резервную группу, состоящую из молодых талантов и нескольких ветеранов спорта, среди которых бронзовый призер Олимпиады Анна Нечаевская.
Это дебют Сорина, бывшего участником национальной команды, побеждавшего на Универсиаде, и после завершения спортивной карьеры сотрудничавшего с Юрием Каминским, а затем с Маркусом Крамером как помощник.
Популярность Сорина среди поклонников лыж распространилась по всему миру: во время любой погоды его можно было заметить тренирующимся вместе с Легковым, Устюговым и другими спортсменами национальной сборной. В процессе совместной работы он часто исполнял обязанности тренера.
Приветливый, общительный, эрудированный, с хорошим знанием английского языка, Сорин долгое время был лучшим другом прессы — и российской, и зарубежной. Благодаря ему и его непосредственному начальнику, руководителю ФЛГР и менеджеру сборной Елене Вяльбе, российский взгляд на допинговую проблему всегда присутствовал в западных СМИ.
— В тридцать два года вы возглавили одну из групп сборной страны. Критики могут задаться вопросом: не рано ли? Или это соответствует тренду: главным звёздам сезона Клэбо и Большунову по двадцать один год, Непряевой — двадцать два, соответственно, тренер тоже должен быть молодым, общаться с ними на одном языке, отличать. Snapchat от Instagram и понимать, что их мотивирует?
Для меня принципиальней знать, способен ли я трудиться самостоятельно и отвечать за результат, за судьбу спортсмена. Уместно ли обсуждать возраст? Это пройденный этап.
Ранее для получения должности наставника или руководства командой требовался большой опыт работы. Сейчас во многих видах спорта молодые, но уже добившиеся успеха тренеры возглавляют команды. Возраст может помочь мне в общении и взаимопонимании со спортсменами.
Открыто говорю: год назад предложения о работе тренера меня не заинтересовали бы.
Опыт в разработке тренировок был недостаток. В этом году ситуация изменилась.
Ещё один важный момент: становясь тренером сборной, делаешь сложный шаг. В зарплате ничего не выиграю. Это вызов лично для себя. Проще было бы возглавить команду регионального уровня: зарплата там аналогичная, но ответственности гораздо меньше.
— Все знают, что ты был не просто аналитиком и помощником Маркуса по науке, но полноценным тренером. Более того, в его конспекты не заглядывали — были настоящим партнёром. Можешь сейчас рассказать, как строилось ваше взаимодействие и чему вы друг у друга научились?
Не знаю, чему Маркус у меня научился, лучше спросить его об этом самом. Я благодарен Крамеру за открытость и отзывчивость. Ещё будучи спортсменом, интересовался европейской, в большей степени норвежской, системой подготовки. Искал информацию в интернете, читал много научных статей. Понимал, что у них есть то, чего не хватает нашей системе, но тогда было больше вопросов, чем ответов.
Когда Легков предложил мне помочь ему и поддерживать постоянную связь с Маркусом, я немедленно согласился. В течение первого года много общался с Крамером, задавая вопросы обо всём: от конкретных тренировочных заданий до психологии спортсменов. Он всегда был готов ответить и говорил, что важно передавать свой опыт молодым тренерам. Именно поэтому он пригласил к себе в помощники Сергея Турышева.
Какие задачи вы выполняли в составе команды?
Моя работа включала множество ролей: видеосъёмка, анализ выполненной работы, контроль и помощь на тренировках — лишь малая часть моих обязанностей. В первый год многие организационные вопросы, в особенности в России, лежали на мне. Большинство спортсменов не знали язык, поэтому общение шло через меня: я объяснял, получал информацию от них и доносил её Маркусу. В прошлом сезоне спортсмены общались с Крамером, поэтому у меня появилось больше времени для самостоятельной работы.
— По вашему мнению, почему судьба разная у одного немецкого тренера и Рико Гросса? Выходит из России, не достигнув успеха со сборным по биатлону за три года. Каковы трудности, с которыми сталкиваются иностранные тренеры при работе с российскими командами? Как им их преодолеть?
Оценить работу Гросса я не могу без информации о его методиках. Маркуса и Рико нельзя сравнивать, так как это разные тренеры из разных видов спорта. Самое важное для иностранного специалиста — понять русский менталитет, учитывать местные реалии и строить свою работу с учётом этого.
Успех Маркуса закономерен. Его система подтвердила свою эффективность. Крамер адаптировал себя и свою методику, изучил психологию и особенности россиян. Ни один спортсмен, сотрудничавший с немцем, никогда не высказывался о нём отрицательно.
Даже при неудачных результатах атлеты чаще искали причины в себе или обстоятельствах, чем в подходе тренера. Маркус неоднократно признавал свои ошибки, считая это важным для работы: когда спортсмен всю вину возлагает на наставника, а тот отвечает тем же и не признаёт своих ошибок, плодотворной работы не получится.
Проясним ваши образовательные достижения, породившие недопонимания.
Есть у меня высшее педагогическое образование по специальности педагог-психолог и среднее спортивное по специальности тренер по лыжным гонкам. Всегда считал, что этого достаточно для трудоустройства, но в последнее время требования изменились. Именно поэтому сейчас поступаю в магистратуру для получения высшего тренерского образования.
Честно говоря, всегда считал дипломы формальным свидетельством специалиста. Важнее для меня теоретические и практические знания в конкретной области работы, которые сложно получить в вузах. По окончании спортивной карьеры устроился в аналитический отдел. Работа и тесное общение со специалистами, такими как Михаил Шестаков, Андрей Крючков, Евгений Мякинченко, каждый из которых имеет учёную степень и преподавал на кафедрах спортивных вузов, помогли овладеть теоретическими знаниями. Особую благодарность хочу выразить Крючкову — он чётко и понятно отвечает на любой вопрос.
Мы осведомлены о последних научных достижениях в области спорта. Практический опыт работы с Юрием Каминским, Юрием Бородавко и Маркусом Крамером позволил мне получить знания, недоступные в университетах. За эти четыре года я уверен в своей неформальной подготовке.
Что вы собираетесь взять от Крамера, от Бородавко и от норвежцев, например, от Каре Хосфлота, который так удачно подготовил внука Клэбо к олимпийскому сезону?
У Маркуса и Юрия есть чёткая система подготовки спортсменов, которая, возможно, не идеальна, но эффективна и доступна для всех. Важным моментом является то, что система постоянно развивается и уточняется, оставаясь при этом в рамках первоначального подхода.
Что можно из опыта работы с сборными других стран взять себе на вооружение при организации тренировок?
Лыжные гонки развиваются. В каждой стране можно найти интересные решения, но норвежцы и шведы на голову выше. Полное копирование их системы нежелательно, но многого можно у них поучиться, как и им от нас. Мне нравится, например, как они структурируют тренировочные циклы и контролируют интенсивность. Последнее, что мне понравилось – совершенствование техники бега с помощью лыжероллера на тренажере. Спортист видит себя и может регулировать движения. Этот опыт стоит перенять нам.
Вы владеете английским языком свободно, что нетипично для российских тренеров. Как планируете использовать это для получения новой информации и знаний?
Рад, что раньше уделял много времени изучению языка. Сейчас это оказывает большую пользу. К примеру, в апреле отправился с Сашей Большуновым на шоу-гонку в Тронхейме, чтобы увидеть лабораторию, где тестируют на роллерном тренажере. Самое главное — удалось пообщаться и задать важные вопросы специалистам норвежского спортивного института Olympiatoppen. В будущем планирую пройти курсы для тренеров в этом институте, сейчас собираю информацию.
— Вы ранее занимались спортом на профессиональном уровне. Как скорость и техника в твоей работе помогают тренировать подопечных?
В первый год работы у многих возникал вопрос о том, почему я постоянно тренируюсь со спринтерами. Часто ребята не выдерживали моего темпа, а я легко выполнял их объёмы. Мне нравилось испытывать себя на прочность, в этом я чувствовал необходимость, тем более что это не мешало выполнять функции аналитика.
В какой-то момент я понял, что тренировки рядом со спортсменами позволяют мне увидеть картину изнутри: я понимал причины неудач или невыполнения заданий. Я также мог наблюдать и корректировать технику дольше, чем тренеры, стоящие в стороне.
Спортсменам данный подход нравился, у нас был хороший контакт, меня слушали. Роль спарринга тоже важна. Трёхчасовая тренировка в одиночестве даётся гораздо тяжелее, чем в компании. Часто, особенно в Москве, я тренировался с Легковым. Ему это очень нравилось. Маркус дает задание, а я контролирую. Думаю, за этим будущее. Собираюсь и впредь выходить на лыжню вместе с ребятами и контролировать их работу.
— Могут ли существовать настоящие звезды лыжных гонок с простым характером?
Взаимодействие с Крюковым, Устюговым, Легковым, Петуховым, Белоруковой и другими подарило мне огромный опыт. Я много наблюдал и анализировал не только их тренировки, но и мышление, психологию, особенности настроя к главным стартам.
У каждого сложилось особое мнение. Самое важное, что понял: подходящее для одного может быть губительным для другого. Все — как скрипки Страдивари: у одного исполнителя она звучит божественно, а у другого — пищат. С каждым интересно работать, но тренеру нужны навыки психолога.
Крюков с Устюговым отлично чувствуют своё тело, и в период подготовки к соревнованиям не стоит диктовать им что-либо. Им обычно требуется лишь помощь и отсутствие лишних отвлекающих факторов. Лучше тренера знают, как привести себя в оптимальное состояние перед стартом.
Другие лыжники более эмоциональны и могут сомневаться. В какой-то момент их необходимо контролировать. Требуется много обсуждений, чтобы не поддавались эмоциям и не совершали ошибок.
В настоящий момент работа с молодёжью мне кажется более увлекательной: разъяснение принципов профессионального подхода, обучение чувству своего тела, вниманию к технике и пониманию методики тренировок позволяет им раскрыть свой потенциал для дальнейшей доработки в основных группах. Объясняя спортсменам концепцию программы на следующий сезон, я замечал огонь в их глазах – им интересно, что для меня принципиально важно. Без взаимной заинтересованности результат, уверен, невозможен, сколь бы грамотной ни была методика.
Что нужно молодому лыжнику, чтобы попасть в вашу поле зрения и претендовать на место в группе?
Результат спортсмена обязан соответствовать критериям отбора в сборную, так как я буду её тренером. Списки утверждает тренерский совет и президиум ФЛГР, но спортсмен также должен доверять мне и желать тренироваться под моим руководством.
С каким спортсменом вам не хотелось бы сотрудничать как тренер?
Каждый человек индивидуален. Тренеру нужно находить подход к каждому. Я отношусь скептически к суждениям о сложности характера спортсменов. Но я никогда не буду стараться, если пойму, что спортсмен не амбициозен и просто выполняет свою обязанность в команде.
