На первом этапе Кубка мира по биатлону проявил себя 22-летний Даниил Серохвостов.
Он не обязан был отправиться в Эстерсунд, но у победителя отбора Александра Поварницына отсутствовали необходимые квалификационные баллы.
После двух гонок Даниил вошел в состав сборной России, занял 14 место в общем зачете Кубка мира. Йоханнес Бе, стоя рядом с ним, сказал: «Новая русская звезда? У меня уже ноги трясутся».
В России создаётся давление — нужно завоёвывать награды для регионов, а вот на Кубок мира выступление воспринимается как торжество.
Вы говорили, что атмосфера на Кубке мира вам понравилась, что она очень веселая. В чем же ее отличие от Кубка России и других соревнований?
В отличие от России, здесь атмосфера более праздничная. Хочется побегать, наслаждаться процессом. В России же присутствует давление из-за необходимости пополнения медальной копилки региона.
Тренеры перед новичком не формулируют конкретные задачи?
Выставляют задачи, но мне это не важно. От нас не требуют нереального, например, сразу же быть призёром.
– Как вы ощущали себя перед зрителями? Был ли среди зрителей на стадионе кто-то из россиян, поддерживавший вас?
Да, слышал крики на трибунах во время спринта Саши Логинова. Ранее бегал с болельщиками на юниорских соревнованиях, но особо их не замечаешь: приходишь на стрельбу и ничего не слышишь, кроме своего голоса в голове. Поэтому мне без разницы, бегать с болельщиками или без них.
В чём разница с другими парнями? Как добрался на Кубок мира?
Из Ханты-Мансийска до Москвы совершили перелёт на один день, там получили снаряжение и переночевали, затем вылетели в Стокгольм, а оттуда — в Идре. Там провёл тренировку, вечером переехал в Эстерсунд. Дорога оказалась довольно длинной.
– Как атмосфера в команде? С кем больше общаетесь?
В команде царит дружелюбная атмосфера, все веселятся и шутят, никакого стресса нет. Больше всего я общаюсь с Каримом Халили, так как живём вместе. С иностранцами пообщался немного при приезде, также разговаривал с молодыми спортсменами, с которыми вместе бегал.
В анкете вы назвали Каримом Халили и Петером Саганом своими примером в спорте. Почему такой выбор?
Карим восхищает трудолюбием и упорством на тренировках. Тренируется много, больше всех в команде. Интересуюсь велоспортом. Петер Саган не боится трудностей, сильный спринтер и даже в возрасте за 30 не уступает молодым. На Олимпийских играх ставит себя в неловкие ситуации тем, что едет на велике, не предназначенном для спринта. Мне нравится Тадей Погачар тем, что он молодой и всех выносит.
«В колесе думал, что упаду и сверну шею»
– Какой прогресс вы отметили у группы Юрия Каминского? Чем методика лыжного тренера отличается от подхода биатлонных наставников, и как он конкретно оказал помощь?
Придя к Юрию Михайловичу, нагрузки значительно возросли, и его подход кардинально отличается от других тренеров: с первого сбора мы перешли в большую интенсивность, чего раньше не было. Также были объёмные тренировки, первые два месяца работали на износ, потом стало комфортнее. Отличительной особенностью стало то, что за недельный цикл было по три-четыре работы, а раньше я делал одну в неделю.
– Способны ли вы отдохнуть при таком напряжённом графике сборов? В интернете есть записи, на которых мужчины… посадили вас в колесо и каталиПоказатель хорошего духа в коллективе, а как вы оцениваете этот опыт?
Чтобы отдохнуть и повеселиться, команда старается выбираться куда-нибудь вместе, но из-за коронавируса нужно быть осторожнее.
По поводу истории с колесом: в Алдане разминка закончилась, и мы ждали всех для упражнения. Сначала Эдик Латыпов хотел лечь, но не смог из-за здоровья. Потом предложили мне. Я поместился, поскольку меньше его раза в два. Мы поехали. Было страшно, думал, что упаду и сломаю шею. В итоге закрепился и нормально поездили, правда, потом слегка тошнило.
Ваше мнение о сравнениях с Максимом Чудовым из-за роста и скорости?
Не хочу обращать на это внимание. Всегда странно слышать, когда спортсменов сравнивают с теми, кто выступал много лет назад. По-моему, это неправильно. Сейчас спорт другой: все бегают быстрее и меньше ошибаются. С кем бы меня ни сравнивали, считаю такое сравнение не очень корректным.
Результат, показанный вами на Алдане в контрольной гонке с лыжниками, где вы заняли третье место, почти сравнявшись по времени с Латыповым и обогнав большинство лыжников из группы Перевозчикова, вас удивил?
Это лишь контрольный запуск, обычная тренировка и измерение уровня подготовки, достигнутого до этого момента. Уверен, что сейчас спортсмены, участвовавшие в пробеге вместе с нами на Кубке мира и других соревнованиях, бегают значительно быстрее. Не считаю, что сейчас мы с Эдиком были бы там быстрее. В то же время многие из этих лыжников – классисты, для которых коньковый ход даётся сложнее.
– С тех пор фанаты настоятельно советуют включить вас в состав сборной. Вы следите за отзывами в сети. Как вы относитесь к чрезмерным похвалам и прогнозам о вашем будущем звездном статусе?
Комментарии не часто смотрю, вижу лишь случайно попавшиеся. Что касается моего приезда на Кубок мира, понимаю, что сюда отправили из-за отсутствия Саши Поварницына. Считаю это верным решением – место пустым нельзя оставлять. Выдёргивать Сашу после первого старта в Идре было бы ему тяжело. Мне всего 22 года, не знаю, что будет дальше. Люди выражают одно мнение, а у меня другое. Стараюсь не обращать внимания на чужие слова.
Благодаря участию в Кубке мира спонсор повысил выплаты, и теперь можно приобрести ещё больше лыж.
— Каким образом готовились к контрольным стартам и справлялись с тревогой? Или всё же, как говорилось в одном из интервью, не рассчитывали, что попадете на Кубок мира, и это сыграло положительную роль?
В этом интервью я допустил опечатку. Хотел перефразировать ответ, юмористично отнеся вопрос, но потом решил оставить всё как есть, чтобы избежать недопонимания. В результате меня неправильно поняли. После спринтерской гонки в Ханты-Мансийске я осознал возможность отобраться на Кубок мира, так как до этого самочувствие было не идеальным и я сомневался в своей форме. Но оказалось, что форма была боевой, а после спринта я понял, что могу отобраться на Кубок мира.
Есть ли у вас частные спонсоры? Повысился ли их интерес к вам и к спорту в Алтайском крае после того как вы попали в основной состав сборной?
В Алтайском крае пока не получаю поддержки, выступаю параллельным зачётом. Полное обеспечение предоставляет Новосибирская область, мой регион основного проживания. Там у меня есть спонсор — строительная группа компаний, которая помогает финансово. На эти деньги приобретаю лыжи. После попадания на Кубок мира финансовую поддержку увеличили. Теперь могу купить ещё больше лыж.
– Говорят, итальянцам и французам легче ориентироваться в горах, так как там выросли. Рождение в Алтайском крае дает вам какой-нибудь плюс в освоении гор?
Я живу в степном районе на высоте 200 метров, а самая высокая точка у нас — 1500 метров в Белокурихе, поэтому особо не считаю себя альпинистом. В детстве в горах не бывал, а с четырнадцати лет начал ездить на Семинский перевал, поэтому горы мне даются легко, но не думаю, что французам и итальянцам проще адаптироваться к горам. Просто у них больше опыта покорения гор, чем у нас.
Каминский старается помочь и подтолкнуть меня, однако я не соглашаюсь, так как у меня уже есть психолог.
– Считаете, что стрельба всегда являлась проблемой для меня? Даже с биатлоном у меня были трудности сначала. В чём причина неудовольствия стрельбой?
Стрельба не шла из-за промахов, которые мне сначала не нравились. Позже стал работать над техникой осознанно. После работы с психологом понял: в стрельбе не косячит техника, а я сам и моя голова. Раньше был взрывным, часто бесился. Сейчас спокойнее, даже при промахах не нервничаю, наоборот, успокаиваюсь. К следующему рубежу подхожу спокойно и отрабатываю на максимум. Если застрелялся на первом рубеже, то второй тоже мазал. Работа с психологом и специалистами по стрельбе помогла.
Всё ещё ведёте консультации с психологом Елизаветой Кожевниковой?
– Да, конечно.
Как тренеры воспринимают такую ситуацию? У них нет ревности или недоверия к коллегам по работе?
Наши тренеры Каминский и Максимов поддерживают обращение к психологу. Каминский старается помочь и мотивировать спортсменов, но я отказался, так как есть специалист по этой области. Часто слышу от ребят: «Это не нужно. Это проявление слабости. Я сам справлюсь?». Но я считаю иначе. Если не можешь справиться самостоятельно, лучше обратиться к психологу.
Даже выдающийся Уле-Эйнар Бьорндален не стеснялся сотрудничать с психологом.
Я тоже так считаю, но многие спортсмены считают, что работа с психологом говорит о слабости.
— Обратил внимание: в начале заезда скорость ваша невысока, зато финишный круг выдаётся самым мощным. Это особый метод преодоления дистанции или вы предпочитаете более размеренный подход к финишу?
С того года у меня проблема со вторым кругом. Пытаюсь начать его быстрее, но не получается. Возможно, мало разминаюсь перед стартом. Думаю, нужно делать протяжки прямо перед стартом, чтобы быстро включиться в работу, ведь когда я начинаю, говорят «плюс 20». Не понимаю откуда берутся эти 20 секунд, если бегу быстро. На последнем круге мне говорят «плюс 10», а я не понимаю, как так получается, если бегу с той же скоростью, что и на первом круге. Так получается само по себе. На последнем круге нет стрельбы, только финиш, и нужно работать до отказа.
Из-за болезни тяжело было пройти триста метров до магазина, поэтому назад поехал на такси.
— Прошлым летом во время сбора в Ханты-Мансийске у вас был коронавирус. Как проходило заболевание, и насколько трудно было вернуться к тренировкам и соревнованиям?
В октябре был у нас сбор, которого я пропустил полностью, две недели провалялся. Потом команда уехала, а я остался в Ханты-Мансийске, так как перелет не имел смысла. Решил потренироваться неделю и полететь на другой сбор. Тогда я ходил в магазин в трехстах метрах, ехал обратно на такси – настолько тяжело было. Когда начал тренироваться, первую тренировку выдержал только полчаса, а за первый цикл вышло максимум три часа объема.
Во втором цикле самочувствие улучшилось, поскольку организм начал справляться. Пить много витаминов в больших дозах помогло поднять иммунитет. Неделю спустя поехал на Семинский перевал. Возможно, не стоило сразу после болезни ехать в горы, но специалисты рекомендовали восстанавливаться в горах после коронавируса. Тренировки давались тяжело, но, спустившись в горный посёлок, чувствовал себя как до болезни, хотя последствия ещё долго беспокоили.
– В чём они себя проявляли?
В начале Кубка России меня мучил кашель. После мирового первенства я отказался от участия в спринте на Кубке IBU. На мировом первенстве я бежал и чувствовал одышку. Подъём – перехватывает дыхание, всё сжимается в груди, когда сажусь на спуск. Я начал бояться, что даже на равнине меня начинает мучить кашель. В период подготовки такое случалось пару раз, чувствовал одышку на спуске, а пульс вместо того, чтобы падать, рос ещё выше. Начиналась небольшая паника, но я с помощью психолога научился справляться с этим и уже не обращаю на это внимания.
– У вас была коронавирусная пневмония?
В Ханты-Мансийске меня обследовали, с легкими все в порядке. Предполагаю, что проблема может быть в центральной нервной системе или возможно развилась холодовая астма.
В этом году какая инфекция желудка поразила команду в Ханты-Мансийске?
В один день вся команда проснулась с спазмами и не могла встать с кровати. По всей видимости, по Ханты-Мансийску шёл ротавирус, о чём свидетельствовали обращения даже местных жителей в аптеку. Возможно, это было связано с водой.
Как это повлияло на подготовку к новому сезону? Успел ли восстановиться и вернуться к обычной форме?
Пропустил полтора дня тренировок из-за температуры и боли в горле, но потом поправился. Горло прошло, температура спала – и я начал тренироваться. После прилёта в Москву отдохнул ещё один день. В итоге пропустил три дня. Но это Ханты-Мансийск. Сколько ни был там, всегда что-то случается. Даже когда приезжал на чемпионат России из Увата, через день после приезда заболел. Там просто такая аура.
Шведы относятся к нам с предубеждением из-за масок.
– Как проводите время в выходной день?
Проснулся час назад (разговор начался в 11:00 по местному времени, – Metaratings.ru). В город идти не собираемся. В Швеции нет локдауна и люди не носят маски. Много привитых, но рисковать всё равно не хочется. Из-за масок на нас косо смотрят. По правилам IBU ходить в магазины под угрозой штрафа нельзя, поэтому туда не появляемся.
– Где вы носите маски?
В каждом помещении, включая гостиницу, так как проживают здесь не только мы, но и приезжие.
– Родители ваши – тренеры. Какое место занимают в вашей тренировке сейчас и насколько часто вы обращаетесь к ним за советом во время сезона?
– Отец больше меня не тренирует, но я иногда обращаюсь к нему за советом. Ранее всегда тренировался с ним. Родители поддерживают меня, особенно перед стартом. Созваниваемся не так часто, как хотелось бы: у меня мало времени, другой часовой пояс и порой забываю, но родители помогают.
