После громких побед спортсмен, а тем более юный, может начать думать, что отличается от других людей, — сказал Антон Смольский в интервью изданию RT.
Белорусский биатлонист рассказал, что у его жены, Динары Алимбековой, после победы на Играх в Пхёнчхане был такой период, но два тяжёлых года вернули ее на землю.
Второе место на Олимпиаде в Пекине рассказал о сотрудничестве с Андреем Падиным, рассказал о психологическом выгорании стрелков и вспомнил инцидент с недостающим патроном во время гонки Кубка мира.
В преддверии нашего интервью тренер сборной России Андрей Падин заметил: усердно трудишься летом, улучшаешь навыки, но из-за морозных дней соревновательный период сокращается на неделю — и вся подготовка теряет смысл. Как вы относитесь к таким перерывам?
Андрей Викторович, возможно, немного преувеличивает. Когда большой объем работы выполнен, дополнительный день отдыха спортсмену точно не повредит. Физическая активность нужна, но и полноценный отдых, полагаю, принесёт пользу.
Вы в мороз в Тюмени не играете с палками?
Занятия проходят на снегу до полутора часов. Чтобы не замерзнуть, применяют бег с палками или классику. На коньках кататься не получается из-за сильной морозы.
— Большинство биатлонистов из российской сборной уехали в более теплые регионы. Вы застряли в Тюмени по необходимости?
Выступление на этапе Кубка России планировалось давно. Бронировали места в гостинице, билеты на самолёт и трансферы. Когда этап отменили, рассматривали разные варианты. Из-за этого теряется много денег. Команда здесь. Даже если бы лично я куда-то уезжал, везде мороз. Решили не дёргаться, чтобы не лишний раз вводить организм в стресс. Провели работу, которую позволяла погода. Два самых морозных дня провели в зале. Думаю, ничего не потеряем.
— Не так давно я разговаривала с олимпийской чемпионкой Наташей Терентьевой В двадцать два года не получилось даже попасть на чемпионат мира, а уже к двадцати трем боролась за медали на Олимпиаде. Причиной такого стремительного прогресса спортсменка назвала смену тренера. У вас тоже была подобная история пару лет до Игр в Пекине?
В нужный момент Андрей Падин присоединился к белорусской команде и представил свой план. Он был сложным, требующим усилий, монотонным. Но принес награды. Нам, молодым, вероятно, понадобилась такая нагрузка, которая стимулировала бы скачок развития. Организм, в том числе мой, был готов к тяжёлой, изнурительной работе.
Вероятно, все атлеты настроены подобным образом. При предложении чрезмерной нагрузки подсознание реагирует вопросом: «Зачем?» и начинает противодействовать.
— Нагрузка не пришла совершенно неожиданно. До начала работы целый год общались с Падиным. Тогда он занимался стрельбой, но постоянно пытался передать нам нужную информацию. Рассказывал о пользе тренировок, усталости от работы и её преимуществах. Объяснял каждую тренировку, предупреждая о предстоящем состоянии после неё. Часто всё сходилось, поэтому мы верили ему.
Ваше олимпийское серебро в индивидуальной гонке — это следствие труда или счастливый случай?
— Что-то среднее. В том году моя форма была очень хорошей, хотя осенью пропустил две недели тренировок из-за болезни. Андрей Викторович тогда тоже отреагировал эмоционально. Говорил, что всё потеряно, вся работа на нет, ничего не будет работать. Но в итоге я вернулся к прежнему уровню, начал показывать результаты. Все гонки были в удовольствие. Тренировочный объём, который мы проделали, готовясь к сезону, был настолько большим, что соревнования воспринимались как разгрузка. И та гонка в Пекине… Я постепенно к ней шел.
— Первый раз, когда вы заняли место без очков, на таком турнире?
— В гонке с четырьмя огневыми рубежами — да. На контрольной тренировке осенью я не попал ни разу, и Андрей Викторович тогда сказал мне: «Попробуй сохранить это чувство, запомнить его». Потом было много гонок, где я стрелял хорошо, и я действительно запоминал те моменты.
— Не всегда побеждали, правда?
На этапе Кубка мира в Оберхофе, где произошли четыре промаха в спринте, и в Антхольце чувство стрелка ушло. На Олимпиаде было тяжело из-за мороза, ветра, высоты и прочих проблем, но тренировались, не обращая внимания ни на что. В индивидуальной гонке вообще не думал о медалях, просто хотел качественно выполнить работу. К тому же повезло с погодой.
Вспомнить китайские реалии в этой сфере до сих пор вызывает дрожь.
В тот день природа радовала нас своим расположением. Я помню: на небе сияло солнце, тепло разливалось вокруг. Холод был, правда, но не таким сильным, как раньше. Думаю, этот фактор оказал существенное значение.
Какие мысли сопровождали вас во время последнего выстрела?
Я чётко помню это чувство. Было действительно тяжело, очень холодно. На такой высоте 1,7 тысячи метров даже опытные спортсмены не остаются равнодушными. Я подошёл к рубежу с мыслью: «Сейчас сделаю 30-секундный перерыв». Не думал о том, чтобы выполнить упражнение на все сто процентов, а только о том, чтобы немного отдышаться. А когда закончил, сообщили, что я лидером вышел на финальный круг.
Динара Алимбекова болезненно отреагировала на пятое место в индивидуальной гонке. Если бы не промах на последнем рубеже, была бы чемпионкой. Однако кто-то из лидирующих могла так же совершить ошибку. Такое острое реагирование у мужчин случается?
Если говорить о Динаре, в тот момент она была готова победить. Поэтому и расстроилась проиграв так сильно. Это биатлон, азарт всегда захлёстывает. Делают ли такие умозаключения мужчины? Да, делают. И я, бывает, открываю протокол и думаю: где бы был, если бы на один раз меньше промахнулся. Часто так делал, когда бегал на Кубке мира. Знаю, молодых спортсменов такие сопоставления сильно подстёгивают и мотивируют улучшать качество стрельбы.
— Порой шучу, что олимпийский чемпион — это диагноз. Если мужчина собирается жениться на спортсменке с таким титулом, ему стоит хорошенько подумать. Как считаете, золотая медаль Алимбековой в эстафете 2018 года повлияла на её характер?
В некотором смысле, наверное, да. Человеку, особенно юному, после больших побед часто кажется, что он не такой, как все. У Динары, к сожалению, да и к счастью тоже, случились два сложных года после той Олимпиады, которые немного вернули её на землю. у неё неплохой характер, и восприятие мира нормальное. Она понимает, что по-прежнему есть к чему стремиться, что все вокруг такие же люди и спортсмены.
— Я верно понял, существовал момент, когда вы наблюдали за будущей супругой извне и рассуждали: какова же эта особа…
Если честно, когда-то было такое. Мы словно жили в разных мирах, хотя были ровесниками. Жизнь у нас совершенно разная, мировосприятие тоже. Для меня Динара была похожа на героиню телевизионного сериала.
— Вас не угнетает публичность нынешней жизни?
Часто кто-то приглашает очень много куда каждую неделю. Из-за занятости всегда есть отговорка: я на тренировке. Хотите — приезжайте в «Раубичи», снимайте. В интернете публикую только тренировки. Даже когда у нас с Динарой родился сын, изначально был против того, чтобы Динара выкладывала семейные картинки в сеть. Потом смирился.
В современных условиях многие сильные спортсмены испытывают трудности в лидерстве из-за отсутствия четких ориентиров.
Я согласен. Мы стремились к мировым лидерам и развивались благодаря этому. Лично я ощутил наибольший прогресс во время соревнований с сильнейшими спортсменами. Сейчас приходится постоянно ставить перед собой новые цели, чтобы поддерживать мотивацию.
— Например?
В новом сезоне я планирую проверить свои умения, особенно в стрельбе и лыжном ходе. Некоторые аспекты нуждаются в улучшении, но у меня есть хороший пример для подражания – Эдуард Латыпов.
— А цель — опередить Латыпова на последнем круге?
— Да, считаю, что у Эдуарда есть свои цели.
— К примеру, не дать Антону Смольскому победить себя.
— А почему нет? Думаю, такие цели сейчас стимулируют на тренировки. Для меня мотивация сейчас не проблема, потому что я начал задавать себе вопросы: как прогрессировать в стрельбе, функциональных возможностях, силе? За счёт каких тренировок это можно сделать, за счёт каких манипуляций с оружием? Если мы в изоляции и соревнуемся только друг с другом, почему бы не попробовать более быструю стрельбу, быстрый подход к рубежу?
Можно считать, что период изоляции подходит для проведения всяческих экспериментов.
— Да, сейчас пытаемся отклониться от привычного формата, изменить подход к подготовке к соревнованиям, оценить наше состояние.
— Мы часто говорим о том, что биатлон — это полная неожиданность, и победу может одержать кто угодно из первой десятки, а то и из второй. В то же время есть спортсмены, такие как Уле-Эйнар Бьорндален, Мартен Фуркад, Йоханнес Бё. Люди, для которых победы — это не случайность, а естественное явление. Так вопрос: это природный дар или усердная работа?
Полагаю, секрет успеха топовых спортсменов заключается в систематической работе, которая требует серьёзных финансовых вложений. Например, норвежские спортсмены могут ежегодно приобретать любые нужные им вещи: станки для лыж, специальное оружие, патроны определённого калибра. Благодаря этому им проще побеждать. Ведь то, чем смазывают лыжи белорусы, не сравнится с продуктами, используемыми норвежцами. Тем не менее, на Кубке мира наши лыжники порой показывали не хуже результатов. Особенно в олимпийский сезон.
— Глядя на Бьорндалена или Фуркада издалека, кажется, будто у этих спортсменов нет никаких недостатков. А по мнению профессиональных биатлонистов, у них действительно есть слабые стороны?
Думаю, у каждого человека есть трудности. К примеру, Йоханнес остался в тени на первом этапе Кубка мира в Эстерсунде (занял 18-е место в спринте и 15-е в гонке преследования — RT), и сейчас, думаю, он будет искать всевозможные способы вернуться на подиум и побеждать снова. Здесь многое зависит от того, насколько человек внутренне готов к поражению, какие выходы из ситуации будет искать. Некоторых возможно такие вещи способны сломать.
— Смотрите ли вы сейчас гонки Кубка мира?
— Преимущественно мужчины. Иногда и женщины. Например, мне интересно, как Франциск Пройс вносит свой вклад.
— И за счёт чего же?
Я думаю, немцы улучшили свои показатели благодаря точной и быстрой стрельбе. Такая стрельба у них всегда была эффективной, но теперь она стала ещё быстрее.
— Много раз слыхала, что Мартен Фуркад крайне не жалует, когда на первой стрельбе поблизости окажется человек. Видели это?
Будучи не одиноким на рубеже, внимание рассеивается.
— Но вас же учат на тренировках не обращать на это внимания?
Парадокс состоит в том, что по-настоящему научиться этому можно только во время соревнований. В 2017 году на юниорском чемпионате мира я лидировал после второй стрельбы в гонке преследования. На рубеже допустил три штрафных круга. На финиш приехал, кажется, вторым или третьим — и ещё два круга получил. Умудрился доехать до финиша и бронзу вырвал. До этого момента умел качественно стрелять стоя, подтверждал это на всех соревнованиях, а здесь впервые случился срыв. И только из-за того, что за мной на стрельбище пришёл ещё один человек и встал рядом.
Вместо того, чтобы сосредотачиваться на своих поступках, вы слушали его выстрелы?
В голову лезли бесполезные размышления: что можно победить, а этот человек может преградить путь. В подобных ситуациях просто забываешь о главной цели — качественном труде.
В биатлоне многое непонятно человеку, не разбирающемуся в нём. Например, как стрелять по чужой мишени или путать лёжку со стойкой, что однажды случилось с Дарьей Домрачевой в Оберхофе. Или же забыть зарядить обойму на рубеже, как Никита Поршнев сделал в Ханты-Мансийске. Можно ли так отключиться?
Когда пройдено много стартов и накопилась усталость, можно забыть, какая именно гонка. Иногда заходишь на рубеж и думаешь: второй, третий или четвёртый? Такое случается, когда работаешь на износ. Организм тратит всю энергию на мышцы, а мозг не успевает включаться оперативно. В случае с Домрачевой мне кажется, она просто перепутала, на какой рубеж пришла.
В стрельбе по чужой мишени часто повторяется одна и та же ошибка. Рубежи, отвечающие международным стандартам, похожи друг на друга, но всё равно имеют отличия: угол прицеливания или установка могут быть смещены. При автоматическом движении ствол может попасть в чужую мишень. Из-за усталости не всегда обращают внимание на номер установки сверху. Не зарядить обойму — это серьёзная ошибка.
— В котором виноват только он сам?
Профессиональный биатлонист никогда этого не допустит. Я перед гонкой несколько раз проверяю количество зарядов в обойме и нужное мне количество. Это обычная процедура: заряжаешь, проверяешь. Перед стартом еще раз проверяешь, не повреждено ли оружие, не выпало ли что-то, не оставил ли я где-нибудь, в бачке.
В юности бывали оплошности. В 2017 году на первом этапе Кубка мира в Эстерсунде меня записали в сингл-микст с Ириной Кривко, сейчас Лещенко. Партнёрша отлично выполнила свою часть, передала эстафету, и я бежал с Мартеном Фуркадом. Отстрелял лёжа двумя запасными патронами, подошёл к стойке — и обнаружил: у меня осталось всего два «допа», один где-то выпал. Поднимать руку и просить патрон — не вариант, сингл-микст слишком коротка гонка. Значит, надо стрелять без права на ошибку. И как-то попал, закрыл мишени.
Теперь я всегда ношу больше запасов, чем требуется. В винтовке для них сделаны специальные отверстия — у меня их восемь.
В чем отличие бега по России и дома?
В «Раубичах» много болельщиков, поэтому домашние старта отличаются большим давлением.
Позитив в том, что наш снег быстрее. Но он рыхлый и сыпучий, из-за чего движение сложное, особенно в гору. В Тюмени или Хантах снег твёрдый, но это не мешает бегать комфортно, если ты физически и психологически готов.
