«Неуд» за сезон
— В конце чемпионата мира вы оценили сезон как неудовлетворительный. Сейчас прошло несколько дней, было время «выдохнуть», подумать, проанализировать – изменились ли мысли на этот счет?
— Для меня всё та же оценка «неуд», которую я себе ставлю, потому что задачу я на сезон не выполнил, и это, конечно, не очень радует. Но при всём при этом мы стараемся с тренером не расстраиваться, надо делать правильные выводы из этого, будем проводить хорошую аналитику после окончания сезона и идти дальше.
— Какие задачи стояли на этот год?
— Чего скрывать, если я говорил об этом в начале сезона: изначально хотелось побороться за Кубок мира. Потом понял, что уже не борюсь за лидерство в общем зачете, так как уже в самом начале Мартен Фуркад показал, что он очень силен в этом году. Но также стояли задачи на главном старте хорошо выступить и уехать с медалями. А в итоге чемпионат мира прошёл не так, как задумывалось. Поэтому ни одну из своих задач я не выполнил.
Никогда у Фуркада еще не было такого отрыва и по очкам, и по количеству подиумов, как в этом году. Я просто могу только восхищаться им, но, в любом случае, не сдаёмся. Понимаю, что какой бы спортсмен ни был, всё равно он такой же человек, как и мы. А значит, с ним можно бороться.
— Вы говорили про то, что психология во многом подвела. Вообще насколько сильно психология влияет на результат?
— У нас от головы почти всё зависит. Голова – это процессор, который руководит всеми действиями организма. Ведь я был очень хорошо готов, контрольные тренировки в Питере это показывали, что мы подвелись к главному старту с тренером очень хорошо. Проблем с функциональной подготовкой и со стрельбой никаких не было. Но вот голова… Когда переволновался, когда большой стресс, центральная нервная система просто не позволила показать хорошие результаты, показать то, на что я был способен. Психология в спорте – это всё. То, как человек себя настраивает. Но если ты себя изначально в голове «задавил», то тут уже функциональная готовность никак не поможет.
— Казалось, что вы очень опытный спортсмен для того, чтобы не справляться с настроем. Например, в прошлом году у вас был очень хороший сезон, и с психологией получалось справляться. Понимаете, что случилось в этом году?
— Мы разговаривали, конечно, с Андреем Сергеевичем Крючковым, с моим тренером, на эту тему очень много: в прошлом году у нас был экспериментальный сезон. Мы ничего не боялись, мы выходили на старт, понимая, что это эксперимент. И у меня не было такой сильной ответственности перед самим собой, перед болельщиками, перед зрителями, перед родными, потому что я отдавал себе отчёт, что я экспериментирую, у меня сезон постолимпийский. И это, наверное, сыграло главную роль.
Если провести анализ по позапрошлому сезону, у меня были неудачные гонки, как только я начинал задумываться о Кубке мира, о серьёзности старта, и это, наверное, самая главная проблема, потому что те же иностранцы в открытую говорят, что они выходят на соревнования как на праздник. А мы выходим как на какую-то работу, за которой все следят, все оценивают её. Я думаю, в этом году самая главная причина была в том, что много ожиданий было от меня в начале сезона, и когда у меня не получилось в том числе и на главном старте, я это всё близко к сердцу принял. То есть проблема не в болельщиках, не в родных, а проблема во мне, в том, что я не смог с этим справиться. Настоящий профессионал, настоящий спортсмен должен через это всё проходить, справляться с самим с собой, со своими мыслями, со своей головой, и несмотря ни на что показывать то, на что он способен.
— А какой выход из этого видите? Если для иностранцев биатлон — праздник, а для нас работа, что делать с этим?
— Я считаю, что во всём нужна мера, нельзя всем кричать и обо всём говорить, потому что это тоже негативно сказывается, но и закрываться тоже нельзя. Просто нужно, в первую очередь, пытаться поменять отношение к спорту, ведь мы на тренировках занимаемся любимым делом, мы можем пройти хоть 10 рубежей без штрафа в очень сильный ветер, и это нам не мешает хорошо стрелять, хорошо себя чувствовать. Как только наступают какие-то ответственные соревнования – всё, у нас какая-то паника, мы дольше и хуже стреляем, хуже бежим, хуже себя чувствуем… Это всё идёт от головы, поэтому, думаю, самая главная задача – постараться перестроиться и относиться к соревнованиям немножко по-другому, быть более раскрепощёнными. Я думаю, что над этим мы будем очень много работать. В этом году я понял, что в этом моя главная ошибка была, это причина неудач. Потому что мы готовились к этому сезону очень сильно, мы сделали большой объём работы, намного больше, чем в позапрошлом подготовительном периоде и, честно говоря, такой резонанс получить, для нас с тренером это был большой шок. Я признаю, что это ошибка ни в коем случае не тренера, а ошибка эта полностью моя, и она кроется в голове.
— Чемпионат мира без единой медали стал «нокаутом»? Полнейшей неожиданностью?
— Конечно, неприятно, ведь я до этого со всех предыдущих чемпионатов мира уезжал с медалями, и это первый старт, откуда я приехал без наград. Но без поражений не бывает побед, я постараюсь извлечь из этого пользу, сделать какие-то выводы и воспользоваться этим моментом. Может быть, и неслучайно это всё произошло сейчас, а не на каких-то более ответственных соревнованиях.
Не хочется подвести
— Сложно закрыть глаза на замечания, советы со стороны?
— Я такой человек, что очень сильно реагирую на мнение окружающих, когда их большинство. Понятно, что уже перестал, как раньше, читать комментарии, новости, обращать на это внимание. Но всё равно, когда есть какое-то большое общественное мнение, я понимаю, что здесь идёт негатив или, наоборот, какие-то очень большие ожидания — сразу на плечи сваливается большой груз ответственности. Не хочется подвести, это, наверное, самое главная, ключевая фраза, мне не хочется подвести кого-то, и в этом и скрывается очень много проблем. Надо просто выходить и делать своё дело так, как ты умеешь.
— Когда накапливается эмоциональный фон, как справляетесь?
— Самое лучшее – это близкие и родные. Сын, который с каждым днём что-то новое чудит, и это приводит в тонус, забываешь о каких-то насущных проблемах. Понимаешь, что самая главная победа в этом году – это рождение сына. Я себя этим стараюсь успокоить, хотя и получается такой «винегрет», иногда «накрывает» из-за того, что плохо пробежал чемпионат мира, но потом вспоминаю, что самая главная радость меня ждёт дома, через неделю я увижу сына и жену.
Помогает общение с родителями, с друзьями, иногда просто отвлекаюсь — смотрю какие-то ролики в интернете про рыбалку, про охоту, про катание на квадроциклах, это тоже немножко переключает, стараюсь иногда этим пользоваться.
— Ребята из сборной помогают?
— С ребятами, конечно, хорошие отношения. Стараемся постоянно шутить, но у нас, у всей команды, как наступает главный старт, сразу все становятся более замкнутыми, более сосредоточенными, и это, наверное, тоже наша ошибка.
— На чемпионате мира закрываетесь по комнатам, и всё, «Антон, не шути сегодня со мной»?
— Такого нет, но видно, что уже меньше ходят, меньше улыбаются, без стука не зайдёшь. Я сам на чемпионатах мира не люблю тратить лишнюю энергию, лучше в свободное время полежу на кровати, почитаю книжку или пообщаюсь с родными, посмотрю какие-нибудь ролики в интернете. Тут всё идёт от нас самих.
Союз тренера и спортсмена
— Этот сезон хочется быстрее забыть или, наоборот, хочется прокрутить его ещё раз в голове, что-то обдумать?
— Конечно, хочется быстрее закончить сезон и забыть. Но я понимаю, что мы с тренером так поступать не должны. Мы закончим сезон и будем делать хороший анализ. Будем искать причины, как можно исправить. Причины, в принципе, все ясны, но все равно предстоит детальный анализ нашего сезона – где и что мы сделали не так.
Зная своего тренера, а он очень сильный аналитик, я уверен — он будет анализировать всё снизу доверху и не успокоится, пока не докопается до истины. Он такой человек, и мне это нравится, мне это импонирует, и мы вместе с ним будем думать над тем, как эту ошибку исправить.
— Мне кажется, что и вы такой человек.
— Я такой же, поэтому мне нравятся его действия, нет никаких отговорок: «А, сегодня ничего не получилось, забей, завтра всё получится». Мы реально ищем причину вместе, стараемся её найти, в этом и сошлись. Он любит анализировать, я люблю получать правильные ответы на заданные вопросы или правильные ответы на то, что я не понимаю, не знаю. В этом основа нашего союза тренера и спортсмена.
— Бывает ли такое, что он говорит, что чего-то не знает?
— Ни разу не было, чтобы он сказал: «Антон, не знаю», он обычно говорит: «Дай мне время подумать, завтра я тебе скажу». Мне это и нравится, что тренер не отвечает сразу, потому что он начинает анализировать. Если тренер скажет сразу: «Да забей, это случилось по вот этой причине», то я начинаю понимать, что что-то здесь не так, потому что тренер не может так быстро определить, из-за чего я сегодня плохо пробежал. Он начинает рыться в планах, начинает смотреть биомеханику движений, начинает смотреть психологию, и через какое-то время, когда он готов ответить, он подходит и говорит. Меня это полностью устраивает.
— Если бы была возможность ещё раз начать этот сезон, изменили бы что-то?
— Наверное, своё отношение. В тренировочном плане я не видел проблем, мы очень много тренировались, очень много делали, но своё отношение я бы, конечно, изменил.
— То есть и объём тренировок, и подход — всё оставили бы по-прежнему?
— Да, по работе мы подводились очень хорошо. Андрей Крючков — один из немногих тренеров, которые способны очень хорошо подвести к старту, очень грамотно. Все контрольные и скоростные тренировки до чемпионата мира показывали, что я хорошо себя чувствовал. Организм нельзя обмануть, если он хорошо себя чувствует, он себя проявит, но, как я уже говорил, может «задавить» голова, центральная нервная система.
— Были ли какие-то явные провалы, когда «не бежалось» физически?
— Если говорить по результатам, видно, что были какие-то подъёмы, всплески и падения. Если говорить по результатам, анализируя прошлый сезон, я знаю, из-за чего эти проблемы. 90% — это переживания. Те моменты, когда что-то очень хотел, когда очень сильно настраивался, боялся каких-то моментов. Но в функциональном плане я не чувствую усталости.
Если бы мы как-то не так подводились, или было бы тяжело, то на протяжении всего сезона меня бы когда-нибудь «прибило», особенно под конец сезона мне бы стало тяжело физически, показатели биохимии ухудшились бы, показания кардиограммы, но этого ничего нет. Физическое состояние пока говорит о том, что функционально у меня организм справляется без проблем.
Человек, который будет таскать винтовку, нам не нужен
— Главный тренер сборной команды Александр Касперовичговорил о том, что, скорее всего, со следующего сезона к вашей группе подключат тренера по стрельбе. Насколько это необходимо, чтобы он присутствовал? Все-таки вы с Андреем Гербуловым работали в этом сезоне, хоть и дистанционно.
— Мы будем решать прежде всего с Андреем Сергеевичем (Крючковым), кто нам нужен, и кто не нужен. Будем, конечно, советоваться с тренерами, выслушивать их мнения, потому что нам важно выслушать мнения всех сторон, и после этого будем принимать решение. Самое главное нам создать команду, в которой нам комфортно, а не команду, которую нам навязывают, и только после этого мы будем нормально работать.
— Как вам кажется по личным ощущениям, нужен ли стрелковый тренер?
— Все эти ошибки в стрелковом плане тоже идут от головы. Конечно, мы прислушиваемся к тренерам по стрельбе, особенно к тем, которые что-то новое вносят.
Есть специалисты, которые говорят то, что мы уже умеем и знаем. Такой человек, который будет с нами просто ездить, нам не нужен. Нам нужен тренер, который нас может настроить, дать нам что-то новое, от которого мы что-то сможем взять. Мы, конечно, в какой-то мере немножко эгоисты в этом плане — нам не нужны люди, которые будут просто занимать своё место в команде и ездить с нами, таскать винтовку или коврики. Нам нужны люди, от которых мы можем получить пользу. Это, наверное, самое главное, что мы ценим в нашей команде. У нас должна быть своя маленькая, но очень нужная команда. Каждый друг в друге должен быть уверен, и только после этого будет хороший, большой результат.
— Есть на примете кто-то, с кем бы вы могли сработаться?
— В прошлом году мы работали с Гербуловым, это очень хороший специалист, очень хороший тренер. Я его ещё знаю со сборной. В прошлом году мы его приглашали ездить с собой, но он не смог. Конечно, будем общаться, у нас ещё целых два месяца до начала подготовительного сезона, думаю, что мы эту проблему решим. Мы посмотрим, будет с нами Гербулов работать или ещё кто-то. Но сейчас я на этот вопрос не могу сказать совершенно точно, будет ли вообще кто-то из тренеров по стрельбе с нами работать, и если да, кто именно.
— Уже известно, что один из спортсменов вашей группы, Иван Черезов, завершает карьеру по окончании этого сезона. Будете ли привлекать кого-то третьего в группу?
— Нам надо сначала, во-первых, завершить этот сезон, после которого будет много разных собраний, тренерский совет, где специалисты будут высказывать своё мнение. Тут не всё зависит от нас. Есть еще третьи лица, которые будут высказывать свои мнения и предложения, поэтому я сейчас не могу дать ответ на 100%. Пока еще я сам не уверен.
— Как считаете, вовремя Черезов уходит или нет? Как оцениваете его решение?
— Если он сделал такой выбор… Мы с ним много об этом разговаривали, Иван оставил решение за собой, и если его выбор — завершить карьеру, значит, это правильный выбор. Я его поддержу в любом состоянии, в любом виде деятельности, в любой просьбе, о чем бы он ни попросил. Потому что он для меня прежде всего остается хорошим другом, надеюсь, что я ему тоже хороший друг. Думаю, что и после спорта мы будем друг другу помогать. Я у него многому научился, многое понял, многое он мне показал и рассказал. Я этому человеку благодарен.
Рикко Гросс и стрелковый вопрос
— Возвращаясь к стрельбе. Александр Касперович рассказывал, что помогал вам пристреливаться на этапах Кубка мира. Почему именно он?
— Больше скажу, на всех Кубках мира Александр Владимирович полностью меня «пристреливал», кроме спринта на канадском этапе. Я с Касперовичем очень давно работаю, в прошлом году с ним пристреливался, до этого я с ним начал в юниорской сборной. Мы с ним достаточно долго работаем, у меня нет к нему никаких претензий как к тренеру, который меня «пристреливает». Он всегда это четко делает и помогает нам, и в этом сезоне помогал очень много.
— Подсказывает ли что-то старший тренер мужской команды Рикко Гросс, или вы с ним на расстоянии, он работает со своими ребятами, вы отдельно?
— Что-то подсказывает, но совсем немного, больше со своими ребятами.
— Вам комфортна такая ситуация?
— Мне комфортно работать со своим тренером. Я не люблю, когда кто-то в наш план пытается влезть, или кто-то пытается нас чему-то научить. Я выбрал своего лидера из тренеров, и я знаю, что я ему полностью, на 100% доверяю. И я буду работать только с ним.
— Андрей Крючков рассказывал, что одна из ваших сильных сторон – это силовая работа, на фоне которой вы на следующий день очень здорово прибавляете на трассе. Насколько этим пользовались в этом году?
— Пользовались, пробовали, проверяли. У нас есть свои технические наработки, которыми мы пользуемся, которыми ещё будем пользоваться, которые будем пробовать. Но чаще всего мы делаем это в тренировочном процессе, мы не рискуем на гонках, на соревнованиях. Мы предпочитаем всё проверить перед контрольными, перед скоростными тренировками, и если это идёт, если подтверждается несколько раз, то после этого пробуем уже на соревнованиях.
Давайте смотреть правде в глаза — это провал
— В целом какое впечатление у вас оставило выступление нашей мужской команды в этом сезоне?
— Давайте смотреть правде в глаза: команда в этом году полностью провалилась, и я в том числе. Я скажу, что это один из самых неудачных сезонов для всей сборной России, поэтому не могу кого-то конкретно выделить.
Единственное, что хочу отметить, мне импонирует молодежь, когда у нас пробуются новые ребята, когда есть здоровая ротация, честная, которая идёт по спортивному принципу. Антон Бабиков в этом году заслуженно и честно поехал на чемпионат мира, показал, что он один из тех спортсменов, которые способны бороться за самые высокие места. Я понимаю, что мы как спортсмены не вечные, что у нас скоро может закончиться карьера, и нас должен кто-то из молодежи подменять. Поэтому мне импонирует, когда молодые ребята приезжают и показывают свой характер, проявляют себя на международных соревнованиях.
— Не разговаривали с ребятами, не обсуждали какие-то моменты, с тем же Димой Малышко, у которого второй сезон реально не клеится, с Евгением Гараничевым, который прибавил в стрельбе, но у которого отдельные моменты тоже не удались?
— Разговаривали, конечно, всё равно всегда у нас между собой идут какие-то беседы. Мы с Димой очень часто говорим, потому что живём чаще всего вместе. Но это наше личное.
Не хватает общения с близкими
— Этап Кубка мира в Ханты-Мансийске — последний старт, или ещё пару коммерческих гонок проведете?
— На чемпионате России не побегу, но ещё будет «Гонка чемпионов», старт в Свердловской области, а заканчиваю этот сезон 9-10 апреля в Тюмени.
— Самое большое желание, после того как сезон закончится?
— Конечно, хочется быстрее уже уехать к семье, что я и сделаю после этих соревнований — сразу в понедельник поеду домой. Хочется увидеть жену, сына и побыть какое-то время с ними. Потому что очень много времени я проводил на соревнованиях, не хватает общения с близкими, особенно когда недавно родился сын, хочется побольше времени проводить дома.
— Мы недавно с ребятами шутили про молодых отцов в сборной — Малышко, Гараничев, Волков, вы…
— В этом плане, конечно, очень интересно получилось, что мы почти в один год вчетвером «уложились», и, конечно, такими радостными моментами мы друг с другом делимся с Женей, Лешей, с Димоном. Каждый день кто-то что-то новенькое показывает, что у него ребёнок вытворил. И я понимаю, что это очень интересно. У меня у самого растёт сын, и вот-вот со дня на день он тоже что-то новенькое преподнесёт. В этом плане мы постоянно общаемся, показываем друг другу новые фотографии, видео, смеемся, поддерживаем друг друга.
Елена Соболь, «Р-Спорт»
