Антон Бабиков закончил прошлый сезон без ясности относительно своего будущего: разногласия с командой привели к практически полному исключению спортсмена из состава сборной.
Предсезонные испытания продемонстрировали, что об о нём говорить преждевременно.
Вернувшийся в сборную России биатлонист поделился своим опытом работы с Юрием Каминским, раскрыл секреты феномена Александра Логинова и ответил на вопрос о рисках для золотой медали эстафеты из-за возможной дисквалификации партнёра.
Соревнования мужской сборной решили провести не в Тюмени, а в Ханты-Мансийске. Это прибавило волнения?
Более вероятно обратное. Тренеры справедливо разделили группы из-за затруднительного положения. Что касается трассы, то та, что в Ханты-Мансийске, мне симпатичнее. Здесь уже подготовлен к боям более сложный рельеф. В Тюмени всё же теплее.
Юрий Каминский, старший тренер мужской сборной по биатлону, сказал, что октябрь для биатлонистов самый насыщенный месяц. Согласны?
Интересно подумать: когда у нас наступают месяцы без интенсивной занятости? В целом Каминский прав: к октябрю нагрузка больше сказывается на голове, чем на физическом уровне. Ещё нужно перенести все летние результаты на лыжи, и это достаточно большая работа.
— То есть та ещё каторга?
Не согласен с этим утверждением. Все трудности ничтожны по сравнению с радостью от работы на лыжах. Это этап тренировок, который не требует дальнейших изменений. На роликах есть свои нюансы.
— Вас волновали проверочные работы?
Не знал, правильно ли здесь «опасался». Скорее, понимал важность. При этом был достаточно уверен в себе: по тренировкам всё шло хорошо. На контрольных стартах нужно было лишь подтвердить свой уровень.
— Чего вас побудило, человеку с биографией-биатлониста непростой судьбы, довериться тренеру, не обладающему опытом работы в таком виде спорта? Я имею в виду Каминского.
В этом случае дискуссии о доверии тренеру излишни. Лучше сосредоточиться на позитивных моментах, например, на подготовке нашей лыжной команды.
Почему у них (иностранных команд. — RTМногие демонстрируют хорошие результаты, но наш ход остаётся проблемой.
В Каминском меня привлекает то, что, обладая регалиями и заслугами, он демонстрирует пытливый ум, словно только окончивший университет и жаждущий реализовать знания на практике. Важно, что мы, спортсмены, хорошо видим: у Юрия Михайловича налажен диалог с другими тренерами, которые постоянно обсуждают темы и отлично дополняют друг друга.
В подобных обстоятельствах к людям начинаешь испытывать доверие.
Да, и когда предоставили план Каминского для первого сбора, стало ясно, что он предполагает серьёзный подход к делу. После этого подтвердилось.
— Каминский в плане работы — диктатор?
Прежде всего ему важно понять спортсменов: над чем нужно работать конкретному человеку, что можно изменить. Это индивидуальный подход. Год назад, даже если бы чувствовал себя хорошо, не мог выиграть у Эдика Латыпова. Считаю его одним из самых талантливых и сильных молодых спортсменов, как физически, так и функционально. В прошлом году он был очень силён. Сейчас понимаю: есть гонки, где могу с ним бороться.
— В одном из интервью я прочла фразу о том, что вы, как и многие другие спортсмены, не являетесь Александром Логиновым. Пожалуйста, объясните феномен этого биатлониста.
Саша — очень одарённый спортсмен с сильными мышцами и высокой функциональной способностью. Главное — он каким-то невероятным образом чувствует, что нужно делать, а чего нет. Многие опытные биатлонисты отвечают на вопрос о подготовке к стартам: «Как тренер скажет, так и буду подводиться». От Логинова такого ответа никогда не слышали. Он абсолютно уверен в правильности своей подготовки и доказал её результатами выступлений на двух последних чемпионатах мира, где готовился отдельно от команды. Даже находясь в расположении сборной, он находил возможность изменять тренировки и адаптировать нагрузку под себя. Эти изменения давали ему возможность полностью реализовать себя на главном старте.
— Вернувшись год назад с Кубка мира, вы заявляли о намерении упорно бороться за место на чемпионате Европы. Однако этого не произошло. Прошлый сезон, практически лишенный состязаний, – серьёзное препятствие для спортсмена?
Пока мы не столкнулись с чем-то более мощным, нам кажется, что это большой минус. Потом случается пандемия — ты подсознательно боишься выйти из комнаты, задеть дверную ручку, людей, и понимаешь, что всё было до этого — цветочками. Но я не думаю о пандемии в негативном ключе. Замечательный декабрь провёл дома с женой и дочкой, которых безумно люблю, и был очень счастлив этому времени.
— Поздравляю вас, кстати, с рождением дочери.
— Благодарю. Стало очень тяжко покидать дом. Жду, что расставания окупятся, и супруга с чадом прощут мне то, что я являюсь отцом, постоянно пребывающим вдали.
Из-за эпидемии вам, кажется, придётся большую часть сезона провести в полном одиночестве. Это неприятно?
— Пока никто точно не знает, как всё будет складываться. В принципе, мы всегда были достаточно изолированы во время крупных соревнований. Даже на сборах из комнат выходим не очень часто. Некоторые люди думают, что у спортсменов между тренировками полно свободного времени.
— Никто точно не знает, пройдут ли через полтора года Олимпийские игры в Пекине и какое место там займет Россия. В этом контексте возникает вопрос: что для вас сейчас значит спорт?
Не могу ответить однозначно. Был очень близок к тому, чтобы вообще закончить бегать, но благодаря близким понял, что они реально испытывают гордость, когда не сдаюсь и стараюсь чего-то достичь. А также произошла смена тренеров. Это, как мне кажется, побудило весь наш коллектив с удвоенной силой сосредоточиться на спорте, тренироваться, биться и верить во что-то лучшее. Нет никаких скандалов, недопониманий, ненужных дрязг.
— Изменение ситуации с командой прошлого года каким-то образом повлияло на возможность получения снаряжения, например лыж?
Лыжи получить успел, это не зависит от того, состоишь в основном составе или нет. Важнее, чтобы повезло и достались счастливые лыжи.
— У вас такая счастливая пара есть?
— Увы… Но я стараюсь её найти.
— А как обстоят дела со стрельбой?
Я сформировал понимание ошибок и пути их избегания.
В этом году наш объем стрелковой практики существенно возрос. Мы увеличили количество упражнений на тренажере без цели, а также общий объем выстрелов. Все это благотворно сказалось на средней статистике тренировок.
Как часто в биатлоне случается так, что спортсмен отлично стреляет на тренировках, а на важных соревнованиях показывает неожиданные результаты?
Встречается такое. Как и обратные примеры: статистика у человека может быть очень плохой, а на больших соревнованиях
он собирается и стреляет как нужно. Например, Юлиан Эберхард постоянно испытывал проблемы со стрельбой, но были старты, когда он выдавал потрясающие гонки. Или Бенедикт Долль, в исполнении которого не так часто видели потрясающую стрельбу. А на чемпионате мира в Хохфильцене он стартовал в спринте одним из последних и собрался так, что стал чемпионом.
В вашем окружении говорили о ситуации с дисквалификацией Евгения Устюгова?
Мы стараемся держаться подальше от всех этих новостей. Иногда кажется, что это какая-то глупая шутка. Когда я сам только начинал бегать, тренеры уже говорили, что Устюгов — природный феномен. У него от природы высокий гемоглобин. Я прекрасно помню интервью Мартена Фуркада, где он говорит то же самое о себе: мол, у него изменённый ген.
Вместо Устюгова может быть кто-нибудь из его товарищей по команде, завоевавших золото чемпионата мира в 2017 году.
Я размышлял об этом, да. Возможно, это неправильно, но у меня нет стремления победить на Олимпиаде. Такое же чувство испытываю по поводу чемпионата мира, где участвовал в чемпионской эстафете. Для меня всё это приятные воспоминания, но не более того. В жизни существуют настоящие ценности. Например, создать и сохранить крепкую, счастливую семью. Можно ли сравнить это с вещами, которые могут исчезнуть или утратить значение вне зависимости от тебя? Неважно, что произойдет в моей спортивной карьере, это не лишит мою жизнь смысла и возможности быть счастливым. И уж точно ее не разрушит.
