Алексей Волков не жалеет о том, что проводы на чемпионате России по биатлону в Ханты-Мансийске отменили из-за пандемии коронавируса. Спортсмен, принявший решение завершить карьеру, сообщил об этом в интервью RT. Он признался, что в целом доволен своей карьерой.
Чемпион мира и семикратный чемпион Европы сообщил, чем заняться спортсменом во время изоляции, высказал мнение о своей работе в сборной России и признался, что не боится повторить судьбу своих предшественников.
В то время как ваша спортивная карьера была отмечена блестящими победами, большая её часть осталась за пределами внимания публики, подобно тихому уходу со сцены. Когда вы осознали необходимость завершить активные выступления?
Я с начала прошлого сезона понимал, что этот год может быть для меня последним. У меня были большие планы, но подготовка сразу же не шла так, как хотелось. Но раз я начал готовиться, решил, что было бы неправильно завершить сезон преждевременно.
Расскажите подробнее о том, что планировали.
— Планировал готовиться иначе, чем раньше, с акцентом на лыжную подготовку и под руководством тренера по лыжам. С Андреем Крючковым, с которым сотрудничал несколько лет, общался тесно, обсуждали интересующие вопросы, вносили коррективы в тренировки. Обстоятельства сложились таким образом, что подготовительный период получился не самым гладким. Причины я озвучивать не буду.
— Готовились вы, насколько я помню, самостоятельно?
— Да, тренировался преимущественно один, без команды. Югорские спортивные руководители полностью поддержали все мои планы, за что огромная благодарность. Были выделены средства, никто не вмешивался в тренировочный процесс, наоборот, всячески содействовали организации.
— Бывали ли у вас хотя бы какие-нибудь тренировки по единоборствам, как прежде с Антоном Шипулиным?
Перед началом сезона я побывал в Крыму с командой ЦСКА под руководством Николая Панкратова. Вместе со мной были Юра Шопин, Петя Пащенко, Никита Сурков и Максим Цветков. Эта поездка была для того, чтобы привыкнуть к тренировкам, без стрельб, но мы работали усердно. Затем я поехал в Беларусь вместе с Юрой Шопиным, а после отправился с югорской командой в Ханты-Мансийск, затем в Казахстан…
— Когда заметили что-то необычное?
— Наверное, с первыми стартами.
— В каком году осенью не получилось попасть в основу сборной страны?
Да. Почему так случилось, понимал: из-за болезни лето получилось немного скомканным, да и на вкатке тоже немного приболел. Перед «Ижевской винтовкой» состояние тоже не из лучших, но это уже были последствия недолеченных простуд. Надо было идти до конца: как получится, так и получится. Если бы вместо тренировок продолжал лечиться дальше, смысла готовиться к выступлениям точно бы не было. И получилось так, как получилось.
— Два года назад вы упомянули в интервью, что постоянно где-то находитесь. Такое ощущение было и в этом году?
Я не прошел первый этап отбора, и после этого возможностей практически не осталось.
— Почему?
В прошлом году правила отбора были сформулированы именно таким образом. Не скажу, что сильно беспокоился по этому поводу: уже решил, что добегу Кубки России, выступлю на чемпионате страны, готовился к нему. В это время всерьёз задумался о том, что пора заканчивать спортивную карьеру.
— В какой момент вы планируете объявить о прекращении выступлений?
— Я не объявлял об этом.
— Неужели не желали грандиозных прощальных церемоний и финального выступления перед публикой?
Планировали реализовать всё именно на чемпионате России в Ханты-Мансийске, даже были составлены определённые планы. После этого турнир отменили.
Это значит, что пандемия коронавируса и связанные с ней ограничения помешали завершить как сезон, так и спортивную карьеру полностью?
В действительности, сожалений о несостоявшихся поездках нет больших. Возможно, печальнее всего чувствуют себя те, кто и вовсе не имел возможности там побывать.
— Сколько времени вы думали о том, чтобы стать тренером? Или сразу согласились на предложение?
Подумав над тем, чем заняться после спорта, где идей было предостаточно, я рассматривал тренерскую работу как одно из направлений. В сборную я в некотором роде напросился сам. Обсуждал с Евгением Леонидовичем Редькиным олимпийским чемпионом и чемпионом мира, главой тренерского совета СБР, свои планы и не хотел ли я попробовать себя тренером. Я ответил, что такие мысли у меня есть. В итоге он предложил мою кандидатуру Валерию Польховскому вице-президенту СБР.
У вас есть шанс пройти утверждение и стать тренером национальной сборной. Как вы себя чувствуете по этому поводу? Будете учить или учиться?
— Прежде всего, для обучения.
— Чему?
Я неплохо знаю спортсменов, которые составят команду, бегал с ними несколько лет. В прошлом ребята обращались ко мне за советами, спрашивали разные вещи, значит, доверяют мне. Я никогда не злоупотребляю таким доверием. Всегда стараюсь сначала разобраться в ситуации, а потом давать дельный совет.
— Предполагается, что будете работать с резервом?
Пока такие намерения. Помогу старшему тренеру команды Николаю Николаевичу Князеву.
Не беспокоит вас возможность утратить независимость в работе после её начала?
Предполагаю, с Николаем Николаевичем проблем не возникнет. Мы родом из одного региона, давно знакомы, сотрудничали в одной команде ещё с 2011 по 2012 год, когда он возглавлял сборную второго состава тренером. В итоге, у нас неоднократно случались обсуждения тренировочных планов, и всегда мы находили общий язык. По этой причине ситуации «я сказал так — и будет именно так» я не допускаю в принципе.
В сложившейся ситуации с российским биатлоном вам не кажется, что как тренеры, так и спортсмены оказались в затруднительном положении?
В каждом споре можно найти выход, если внимательно выслушать всех участников.
— Говорю не о конфликтах, а об итогах. Порой кажется, будто российский биатлон кто-то проклял. Какой бы тренер ни возглавил команду — результат отсутствует. Какой бы спортсмен ни вышел на старт — он перестаёт бегать и стрелять.
Я не состоял в руководстве сборной, поэтому не знаком со всеми подробностями возникшей ситуации.
Я могу лишь наблюдать за происходящим, размышлять бессмысленно. Жду, когда спортивная жизнь восстановится, и вместе достигнем хоть какого-то результата.
Если бы пригласили вас в тренерский штаб национальной команды, примените ли вы предложение?
— Да.
Неужели не испугались? Даже нынешний сезон доказал, что кого угодно в любой момент объявят главным виновником неудач. как это произошло с тем же Виталием Норицыным…
Как мне кажется, я ничего не потеряю, приняв такое решение, ведь изначально пошёл в команду делиться знаниями. Эти знания никто не отберёт. Если же окажутся невостребованными, всё равно это опыт, пусть и неприятный.
На ваш взгляд, было это ошибкой, ушедшие вместе с Антоном? Не служил ли Шипулин своего рода тренировочным партнёром для саморазвития? Насколько уход повлиял на реализацию планов?
— Не уверен, готов ли считать нереализованными планами семь золотых медалей чемпионатов Европы, эстафетное золото чемпионата мира плюс личная медаль на Кубке мира в индивидуальной гонке, плюс общий зачёт Кубка IBU, хоть никогда не планировал его выиграть. С какими-то вещами не сложилось, но всё равно считаю, что те годы были лучшими тренировочными годами, которые когда-либо у меня были. Позволили получить много знаний о том, как должна работать команда. Мне кажется, подобный проект мало где реализовывался: три спортсмена, три тренера — и все работают на максимум.
Мне представляется странным, что и Крючков, и Андрей Гербулов не участвуют в тренировке лучших российских биатлонистов.
— Мне тоже так кажется. А что поделать?
После решения о дисквалификации Евгения Устюгова вас, равно как и других участников победной российской эстафеты, лишили золотой медали с Олимпиады в Сочи-2014. Закончилась эта история или будут какие-то апелляции, суды?
Апелляция готова, остается лишь узнать, когда, с учетом эпидемиологической ситуации, состоится заседание суда.
— То есть бороться вы намерены до последнего?
— Да, конечно.
Как вы восприняли известие о том, что Россия лишена победы в эстафете?
В связи с постоянным давлением на нашу страну, которое продолжается уже несколько лет, подобное не удивило: история не закончена и в любой момент санкции могут коснуться кого угодно. Психологически я был готов к любым поворотам после отстранения многих российских спортсменов от Олимпиады в Корею. В 2018-м переживал сильно, сейчас мудрости набрался.
Уже задумывались о планах на следующий сезон?
С момента узнавания о предложении назначить меня тренером резерва я начал готовиться. Есть примерное видение организации работы, учитывая начало сборов в июле из-за коронавируса, особенности без выездов за границу и прочие нюансы. Стараюсь продумать все подобные детали. Например, что спортсмен может делать дома, если нет доступа к тренажерному залу или стрельбищу.
В условиях изоляции биатлонист может ли поддерживать форму? Возможно ли полноценно заменить профессиональные тренировки подручными средствами и как отрабатывать стрельбу без специальных условий? Что бы делал сам спортсмен в такой ситуации?
С помощью стрельбы можно выполнять различные упражнения. Если под рукой имеется пневматическое оружие, можно совершить множество действий. Достаточно провести холостой тренировочный процесс, даже не стреляя. Помимо этого, физические нагрузки можно получить с помощью собственного веса.
Допустим, у меня дома есть велосипед с станком. Может быть, дома и беговая дорожка. Если захотеть, можно найти множество возможностей для тренировок. Живущие в собственном доме, даже если участок всего десять соток, могут сделать по периметру тропинку и бегать сто метров — тоже выход из ситуации. Это намного лучше, чем сидеть, ничего не делая и жалуясь на ситуацию.
— Понимаю, что родные всех биатлонистов с нетерпением ждут, когда спортсмен завершит карьеру и снова сможет постоянно находиться дома. После того как вы стали тренером, фактически вернулись к прежнему графику. Как ваша жена относится к этому, учитывая, что второму ребёнку ещё не исполнилось полугода?
Все новости получаем из интернета, так что о возможном моём назначении сначала узнали в сети. Сначала оба были в легком шоке и не могли подобрать слова друг для друга.
— И что в итоге сказали?
Женачку поддерживает мысль о моей работе тренером, ведь это моя новая цель, но она надеется на большего времени дома.
Приезжая домой, больше не придётся заниматься дважды в день.
