Алексей Волков, которому тридцать два года, стал тренером в этом сезоне. Зимой проходил пробежки (только на домашних соревнованиях), а сейчас руководит стрелковой подготовкой среди женщин.
С Волковым связывают главные победы российского биатлона этого десятилетия – эстафеты на чемпионате мира 2017 года и Олимпиаде 2014 года: в обоих случаях Алексей начинал гонку и передавал команде преимущество.
Волков мастерски владел оружием, всегда демонстрируя высокую скорость и точность стрельбы. Его стремление к совершенству также приносило успех.
Стриминговый сервис Sports.ru выдвинул Волкова на беседу с двадцатью вопросами об этой сфере деятельности, желая глубже проникнуть в его тренировочную методику.
***
– Говорили, что к лету вы начнёте готовить команду?
Зимой моим планом было пробежать весь сезон, а потом, возможно, завершить карьеру и подумать о дальнейших занятиях. Тренерство рассматривалось как один из вариантов, но не единственный. Конец сезона привел к уверенному решению закончить спортивную деятельность.
Об обязанностях тренера много говорил с людьми – некоторые интересовались, готов ли я к этой работе. Говорил, что мог бы попробовать, посмотрю предложения, если появится возможность.
Мне нравится открывать новое и постоянно развиваться. С опытом, полученным в команде, могу поделиться знаниями. Хочется помочь коллективу. Я видел спортсменов во время тренировок, наблюдал за каждым, замечая сильные и слабые стороны. Если человек проявлял доверие, я делился советами.
– Работа тренером сборной по биатлону — дело рискованное и ответственное, это не пугало вас?
Меня мало волнует остальное. Я пришёл помогать. Даже если сделаю хотя бы кому-то лучше — уже хорошо. Главное — внести вклад. Если после сезона со мной поступит несправедливо и уволят – ничего страшного, я от этого ничего не потеряю. За имидж не беспокоюсь. И не хочу втягиваться в политику – у меня есть определённые задачи и ответственность, этим занимаюсь.
***
– Вам принципиально, с кем работать – мужчинами или женщинами?
Готовился сотрудничать с мужчинами, а потом узнал, что работу доведут до конца с женщинами. Огорчился не сильно. Если цель помочь, то это неважно.
– Встретили ли вы заметные различия в сотрудничестве с представителями разных полов?
Все спортсмены словно солдаты: им говорят — идут и выполняют. Мужчинам можно продемонстрировать что-то, и сразу попытаются это использовать. С женщинами немножко по-другому: им проще постигать с помощью подготовительных упражнений.
Возможно ли научиться стрелять, или это прежде всего вопрос природного дарования?
Стрельбу можно тренировать. Увеличение точности с 90% до 97% — задача непростая, требующая особых тренировок при работе на пределе возможностей.
Улучшить стрельбу слабого атлета возможно в определённой степени. Например, повысить процент попаданий с 70% до 90% реально, даже для спортсмена старшего возраста. Чаще всего именно так происходит: спортсмен взрослеет и понимание, которое долгое время не приходило, наконец наступает. Это касается как психологии, так и техники – со временем и опытом приходит осознание.
В нашей стране многие спортивные школы с самого начала не учат детей верным навыкам стрельбы. Осталась база, возможно, из советских времен, которую никто не желает обновлять или развивать. Дети взрослеют, немного умеют стрелять, приходят в сборные команды – и там сталкиваются со специалистом.
Он задаёт вопросы: как делать, как это? Потом что-то исправляет: неправильно, потому что надо вот так. И получает ответ: меня в школе так учили, я всю жизнь стреляю так. В стрельбе нужно быть готовым к тому, что иногда ты открываешь людям новое.
Тренеры советуют спортсменам с проблемой точности часто тренироваться с винтовкой, а по возможности держать ее постоянно в руках. Это эффективный подход?
Существует поговорка: километры не деньги, могут быть излишними. Аналогично в стрельбе я больше выступаю за качество, чем за количество выстрелов. Если кто-то демонстрирует точность 70%, нужно разобраться в причине такого результата. Затем следует оценить возможность повышения точности при увеличении объема выстрелов или же достаточно ли разъяснить отдельные элементы техники стрельбы.
Иногда бывают тренировки с большим количеством выстрелов для всех, однако постоянно практиковать это невозможно — это может привести к перенапряжению нервной системы.
Чрезмерная нагрузка может приводить к ошибкам.
Известны случаи, когда спортсмены совершали 150-200 выстрелов во время каждой тренировки.
Это не улучшало результаты – приходило утомление, и стрелки переставали ценить каждый выстрел.
В такой ситуации в голове одна мысль: нужно просто произвести выстрел.
Именно поэтому на соревнованиях наблюдалась потеря стабильности: сегодня ноль, завтра пять.
Как восстановиться после перенапряжения нервной системы, вызванного стрессом?
Существует множество способов снять напряжение с нервной системы. Важно, чтобы стрельба воспринималась не как тренировка, а как развлечение. Достаточно заменить мишень на жестяные банки и попросить человека стрелять по ним.
***
Ненужен ли психолог в команде, или же является дополнительной пользой?
В своё время психологу я не нуждался. Тему изучал сам, многое прочитал, но в привлечении специалиста для тренировок смысла не видел. Для мотивирования, для жизни – возможно, общение было бы интересно.
В настоящее время я благосклонно отношусь к этой специальности. Если спортсмен ощущает прибавку от работы специалиста, то я поддерживаю эту идею. Пока ни один человек в команде не говорил мне о психологе. Тренер по стрельбе обязан обладать некоторыми качествами психолога, но полностью заменить его всё равно не сможет.
Важно, чтобы в коллективе меня считали союзником. Пришел я сюда не за деньгами, не ради престижа. Мечтаю помочь. Если задам вопрос, то жду искреннего ответа – тогда и выводы будут честными, и действия соответствующими.
Постоянно в каждом сезоне возникают случаи ухода стрельбы из какого-либо места. Что провоцирует это явление?
Вариантов много: отсутствие мотивации, потеря желания выступать – первый фактор. Второй – технические сложности, которые перестают выполняться успешно, что снижает веру в свои силы и приводит к падению результатов. Третий – неполадки в оружии: возможно, неисправен какой-то элемент, но обнаружить это невозможно. Сбой незаметен, но он есть.
У меня никогда не было моментов, когда желание стрелять исчезало полностью. Бывало, что угасал интерес к стрельбе. Понимая это, я сейчас скажу в команде: если кто-то не хочет стрелять – без вопросов. Не хочешь – отложи винтовку до желаемого момента. Если человека в таком состоянии заставлять стрелять – результата не будет; возможно, наоборот, возникнут ошибки.
В зимнее время стрелковый наставник Леонид Гурьев высказывал недовольство тем, что женщины не хотят заниматься тренировками. Будет ли это прихотью или утратой интереса к стрельбе?
Нервная система может так истощиться, что спортсмену не хочется ничем заниматься. Даже просто стоять со снайперской винтовкой без выстрела – для этого всё равно нужна концентрация и напряжение.
Андрей Гербулов в свое время тренировал нас, видел наше состояние и корректировал нагрузки в стрельбе, включая тренажи. Если замечал усталость и отсутствие концентрации, понимал: никакой стрельбы уже не получится. Мог уменьшить тренировку или отменить вечерний тренаж. Это нормальная практика, я с ней согласен.
Сейчас на сборе жара тридцать семь градусов. По утрам девушки занимаются длительной тренировкой – и мне видно, что ей тяжело далось. Вечером по плану стрельба – значит, попробую сделать тренировку мягче. Например, убрать упражнения с изготовкой, чтобы меньше физических усилий, больше концентрации.
– На перевале ветер дует, ты за исправление или за прицельный выстрел?
Я за вынос. Ветер непостоянен, может измениться между выстрелами – я ведь не буду после каждого выстрела корректировать прицел. Пока поверну барабан, ветер утихнет – а что тогда делать? Все крутить обратно?
Я сторонник тренировок с выносом: это возможно даже без ветра. Самые простые упражнения: стрельба по габаритной восьмерке или заранее сделанная поправка для попадания в центр мишени. Предварительная поправка направляет патрон в сторону, спортсмен заведомо пристрелян не по центру, но задача – попасть в центр.
В прошлом сезоне наша команда демонстрировала неудачи в точности попаданий по мишеням при ветре и непогоде. Лариса Куклина неоднократно показывала слабые результаты, несмотря на свой статус отличного стрелка.
Стрельба по неподвижной цели непроста для всех, но некоторые освоили это искусство, а другие нет. Важно знать свои способности и опыт работы в сложных условиях.
Лариса прекрасный стрелок. Если её затрудняет стрельба в непогоду, нужно разобраться: это личное недоверие или недостаток вариантов подхода к ведению огня в ветер. Пока я не работал с Ларисой, приедет на второй сбор – там всё обсудим.
***
– Ускорить темп стрельбы – одна из ключевых задач?
У меня есть определённое время, которое нужно затратить на преодоление рубежа. Его хватает, чтобы все обдумали, подготовились и прошли чисто. Разница по времени у мужчин и женщин составляет пару секунд. Мои ориентиры: лежка – 22-23 секунды, стойка – в зависимости от спортсмена 18-22 секунды.
Успех во многом определяет начальная подготовка. С какой стороны стрелок использует винтовку? Приготовляется ли к выстрелу сидя на коленях или лежа? Первым делом надевает ли ремень или вставляет обойму? В каждом случае можно сократить время, и у каждого спортсмена будут свои рекомендации.
Существует оптимальный алгоритм действий. Если спортсмен скажет, что не хочет ничего менять и ему подходит существующая последовательность, это его право. Я лишь предложу вариант сокращения времени на рубеже, но не буду настаивать: сделай так, даже если тебе неудобно.
Я не сторонник подобных методик.
Более ценно для меня, чтобы подход осуществлялся через тренировки: дать спортсмену возможность самостоятельно прийти к выводу, какой вариант ему ближе.
Какие возможности позволяют увеличить частоту выстрелов?
Работа разделена мной на три части: период до первого выстрела, промежуток между выстрелами и отход с огневого пункта. Каждую часть тренируют по отдельности со счётчиком времени.
При переходе с рубежа на лежку много вариантов для экономии времени. Быстро нужно встать и одновременно бросить винтовку: на этом элементе можно выиграть до трёх секунд. Если в соревнованиях одна секунда может стать решающей для медали, стоит задуматься о том, где её отыграть. Спортсмен сам должен понять, что этот элемент стоит исправить.
По визуальным критериям ухода с лежки примером можно считать итальянца Лукаса Хофера.
Нет, я против такого способа надевания винтовки. Быстро, конечно, но есть подводные камни: если так поступать, то можно повредить спину. У меня, например, антабочный ремень не всегда сразу возвращается на место, и таким способом я мог бы его просто впихнуть себе в спину.
***
– Уже можно спрашивать вас про подбор патронов?
Можно использовать патроны, но это непросто, и всё не зависит от нас. Нужно стрелять зарубежными патронами, посмотрим, какие партия будут, когда приедем на фирму.
Мне важна скорость патрона. Быстрые достигают около 330 метров в секунду, а медленные – 290 метров в секунду. Я старался использовать медленные патроны, так как они лучше противостоят воздействию ветра. Об этом свидетельствуют баллистические исследования.
Быстрые патроны превосходят медленные в плане полета по стволу: последние могут не пройти через все стволы. Например, если стрелять партиями со станкового оружия, медленные патроны точно справятся с ветром и будут эффективны на соревнованиях. Однако по отдельным стволам у них изначально большой разброс – до 2-3 см, что очень существенно.
— Вы большую часть карьеры стреляли с мушкой большого размера — значительно больше, чем у других. В чём преимущество?
Да, мушка была больше обычной – 4,5 мм. Знакомый стрелок Владимир Иванович Гоков объяснил, для чего это нужно. Я пробовал – эффект мне понравился, наблюдал его даже на СКАТТе.
Возможно, это психологический эффект. На маленькой мушке лучше видны зазоры, границы между ней и мишенью. В гонке видишь пульсацию, колебания ствола перед выстрелом. Отсюда страх выстрела: стоишь, вроде готов стрелять, но не стреляешь – боишься.
С большой мушкой четкость меньше, но колебания менее заметны. Многим спортсменам это не нравится: как так, я не вижу просвета, не чувствую, насколько нахожусь в центре мишени. Да, изначально неудобно. Но постепенно привыкаешь, и это играет роль в ту же непогоду – выстрел производится намного быстрее. Я пришел к этому, кажется, в 2012 году – с тех пор не возвращался к маленькой мушке.
– Уже предложили это команде?
– Да, попросил выкрутить мушки на 3,5 мм. Сразу предупредил, что первое время будет некомфортно. Так отстреляли две недели, и потом сказал: теперь можете вернуть на свои диаметры, какие у вас были, если вам так удобнее. Все уменьшили, но никто не вернулся к прежнему диаметру – то есть мы сделали небольшой шаг.
Возможен более радикальный подход: например, на две недели увеличить величину на 4,7 мм, после чего вернуться к 3,5. Разберёмся, обсудим далее. Кто готов к такому шагу, может попробовать. Я не настаиваю – указал, разъяснил назначение. Дальше решает спортсмен.
Релевантно ли сегодня ваше устройство с уменьшенным ходом затвора, которым пользовался Мартен Фуркад? Какова его суть?
– Не я придумал это. Просто улучшил деталь совместно с другом Сергеем Барановским. Вместе придумали и делаем ложе с разными настройками, подходящее от детского спорта до профессионалов.
Что касается укороченного затвора, рекомендую установить его всем: ход затвора сокращается на 0,5 сантиметра, что имеет значение.
У спортсмена такая конструкция, что при открывании затвора винтовки «Аншутц» удар может попасть по щеке или носу.
Чтобы полностью открыть затвор, иногда нужно снять руку с рукоятки. Не советую так делать: средний, безымянный и мизинец должны оставаться на месте, перезарядку производят указательным и большим пальцами. Если снимаешь все пальцы, потом приходится снова перехватывать винтовку, что усложняет прицеливание – ведь в этот момент оружие обязательно выйдет из цели.
Одна деталь обеспечит удобство и снизит время на несколько секунд в переходный момент без необходимости обучения или перестройки.
– Андрей Гербулов почти всю карьеру тренировал вашу стрельбу в сборной. Вы его считали наставником?
– Я многому у него научился, но подражать ему сейчас не могу. У меня свой подход. Главный принцип – не натренировать спортсмена для стрельбы, а донести смысл понятия «стрельба» и механизм выстрела.
Когда спортсмен осознает это, для него неважно место в строю, погода и соперники рядом. Знание станет его силой.
