Алексей Волков, которому 32 года, работает тренером с начала нынешнего сезона. Зимой его тренировки были только на внутренних соревнованиях, сейчас же он отвечает за стрелковую подготовку среди женщин.
Волковым связывают главные победы биатлона текущего десятилетия: эстафеты на чемпионате мира 2017 года и Олимпиаде 2014 года. В обоих случаях Алексей начинал гонку и передавал ведущую позицию команде с преимуществом.
Волков – мастер меткого выстрела. Всю карьеру занимал лидирующие позиции по скорости и точности стрельбы, отличаясь также любознательностью к работе.
Sports.ru поинтересовался у Волкова взглядами на стрельбу, задав ему два десятка вопросов.
***
– Полугодица назад думали, что к лету вы будете тренировать сборную?
— Зимой у меня был план: пробежать весь сезон, а потом, вероятно, завершить карьеру и подумать, чем заниматься дальше. Тренерство я тоже имел в виду, но это было не единственным вариантом. К концу сезона уже твердо решил закончить.
Об этой работе мне говорили с разными людьми — спрашивали, хочу ли я заниматься тренером. Говорил, что могу попробовать, посмотрю предложения, если будут.
Люблю открывать новое, совершенствоваться. С опытом работы в команде могу чему-то научить. Желание помочь существующей команде есть. Видел спортсменов во время тренировок, замечал сильные и слабые стороны. Если кто-то проявлял доверие, то по-дружески подсказывал.
– Тренером сборной по биатлону быть – значит занимать опасную и неблагодарную должность. Это вас не остановило?
Меня это мало волнует. Я пришел помогать. Даже если сделаю хоть кому-то лучше – уже хорошо. Главное – внести вклад. Если после сезона на меня навесят собак и уволят, ну и ладно, от этого ничего не потеряю. За имидж не беспокоюсь и не хочу втягиваться в политику – у меня есть определенные задачи и ответственность, этим я занимаюсь.
***
– Вам принципиально, с кем работать – мужчинами или женщинами?
Готовился к сотрудничеству с мужчинами, но потом выяснилось, что меня отправляют работать с женщинами. Не расстроился, ведь главное — помогать.
– Вы заметили различия в работе с представителями разных полов?
Спортсмены подобны солдатам: сказано — пошли и сделали. Мужчинам демонстрируют, и сразу же стараются повторить. С женщинами ситуация несколько иной: им проще постичь что-то с помощью подготовительных упражнений.
Можно ли научиться метко стрелять, или это преимущественно задано природой?
Стрельбу можно обучать. Увеличить точность с 90% до 97% — это одно дело: при работе на пределе нужны специальные занятия.
Превратить слабый стрелок в сильного возможно до определённого уровня. Например, повысить результативность с 70% до 90% вполне реально даже для спортсмена старшего возраста. Чаще всего так и происходит: со временем спортсмен взрослеет, и ему наконец становится понятным то, что раньше оставалось скрытым. Это относится как к психологии, так и к технике – с возрастом и опытом приходит понимание.
Во многих спортивных школах дети не получают обучения правильным стрелковым навыкам с самого начала. База, вероятно, сформировалась еще со времен СССР, но никто ее не стремится изменять или развивать. Ребята вырастают, немного умеют стрелять, попадают в сборные – и там сталкиваются с специалистом.
Он задаёт вопросы: как делать правильно, как это? Потом что-то поправляет: это неверно, потому что нужно вот так. И получает ответ: меня в школе так учили, всю жизнь стреляю так. В стрельбе надо быть готовым к тому, что иногда ты открываешь людям новые знания.
Некоторые тренеры советуют спортсменам с неуверенной стрельбой регулярно тренироваться с винтовкой, желательно не разделяя руки с оружием. Эффективен ли такой подход?
Пословица «километры не деньги, могут быть лишними», применима и к стрельбе. Важнее качество, чем количество выстрелов. Если точность составляет 70%, нужно выяснить причину такого результата. Может быть, повысить объем тренировок поможет исправить ситуацию? Возможно, достаточно разъяснить отдельные моменты.
Бывают занятия, где всем разрешено вести огонь часто, однако постоянное такое проведение невозможно — это вызовет истощение нервной системы.
Чрезмерная нагрузка может приводить к ошибкам. Известны случаи, когда спортсмены выполняли 150-200 выстрелов за тренировку. Это не улучшало результата – усталость вела к снижению ценности каждого выстрела. В такой ситуации главная мысль: просто стрелять и всё. И потому на соревнованиях наблюдалась нестабильность: сегодня ноль, завтра пять.
Что делать, когда нервная система измучена стрессом?
Множество упражнений способны снять напряжение с нервной системы. Главное – стрельба должна восприниматься не как тренировка, а как увлекательное занятие. Достаточно заменить мишень на жестяные банки и сказать: «Стреляй по банкам». Вроде бы простое развлечение, но человеку интересно.
***
Необходим ли психолог в коллективе, или это излишнее звено?
В своё время мне психолога не требовалось. Тема меня интересовала, я многое прочитал, но в необходимости обращаться к специалисту для тренировок не видел смысла. Возможно, общение было бы полезно для мотивации или для жизни.
В данный момент к этой профессии претензий нет. Если спортсмен считает, что получит от этого выгоду, то это хорошо. Ко мне пока никто из команды не обращался по поводу психолога. Тренер по стрельбе обязан обладать некоторыми качествами психолога, но полностью заменить его не сможет.
Важно, чтобы в коллективе меня считали союзником. Моя цель – оказывать помощь, а не зарабатывать или добиваться власти. При обращении с вопросом ожидаю откровенного ответа для верных оценок и подходящих решений.
В каждом сезоне иногда сообщают о том, что у кого-то пропал огонь. Что могло стать причиной такого исхода?
Возможны разные причины. У спортсменов может пропасть мотивация, желание участвовать. Или возникнуть технические проблемы: точность действий ухудшается, спортсмен теряет уверенность и впадает в апатию. Ещё одна причина – неисправность оружия: возможно, какой-то элемент вышел из строя, но этого никто не замечает.
Стрельба никогда не прекращалась у меня. Бывали моменты, когда желание стрелять пропадало. Понимаю это, поэтому, если кто-то из команды сейчас скажет: «Не хочу стрелять» – без возражений. Не хочешь – отложи винтовку, пока не захочешь стрелять. Загонять человека в этом состоянии на рубеж бесполезно; наоборот, могут появляться ошибки.
В зимнее время инструктор по стрельбе Леонид Гурьев отмечал, что женщины не посещают тренировки. Исходит ли это из прихоти или желания заниматься стрельбой действительно у них исчезло?
Нервная система может настолько измотаться, что спортсмену даже желание выполнить самую элементарную задачу — например, стоять с винтовкой без выстрела – покидает.
Андрей Гербулов в своё время руководил нашей подготовкой.
Обращал внимание на наше состояние и регулировал нагрузки во время стрельбы, в том числе по тренажу. Если замечал вымотанность и отсутствие концентрации, понимал: никакой стрельбы не получится. Мог сократить тренировку или вовсе отменить вечерний тренаж. Это нормальная практика, с которой я согласен.
Сейчас жара 37 градусов на сборе. Утром девушки занимаются длительной тренировкой – и я вижу, что ей тяжело далась. Вечером по плану стрельба – значит, попробую сделать тренировку мягче. Например, исключить упражнения с изготовкой, чтобы меньше физических усилий, больше концентрации.
– На передовой ветром веет, что вы за исправление или за огонь с отступлением?
— Я за вынос цели. Ветер переменчив, может измениться между выстрелами — ведь я не буду каждый раз после выстрела крутить барабан и вносить поправку. Пока докручу, ветер утихнет — и что мне тогда делать? Крутить все обратно?
За тренировку стрельбы с выносом я выступаю – без ветра это возможно. Простейшие упражнения: либо просьба стрелять в габарит восьмерки, либо предварительно сделанная поправка для команды – стрельба в центр мишени. Предварительная поправка как бы направляет патрон в сторону, спортсмен заведомо пристрелян не по центру, но задача – попасть в центр. Этому можно добиться за счет выноса винтовки.
В прошлом сезоне у команды были сложности с точностью выстрелов в непогоду и ветре. Лариса Куклина часто совершала ошибки, несмотря на свой высокий уровень мастерства как снайпера.
Попадание по цели под сложными условиями возможно не всем. Важно знать свои возможности и умения в экстремальных ситуациях.
Лариса — прекрасный стрелок. Если не уверена в себе при плохой погоде, стоит разобраться: личное неуверенность это или нет вариантов подхода к стрельбе в ветер у нее. Пока не работал с Ларисой, приедет на второй сбор – там обсудим всё.
***
– Ускорить стрельбу – одна из главных целей?
У меня есть определённый срок для преодоления рубежа. Его вполне хватает, чтобы всё обдумать, подготовиться и пройти чисто. У мужчин и женщин время разнится на пару секунд. Мои ориентиры: лежка – 22-23 секунды, стойка – в зависимости от спортсмена 18-22 секунды.
Успех во многом определяется исходной подготовкой. С какой стороны стрелок берёт винтовку? Выполняется ли зарядка в положении стоя или лежа? Каким действием начинается подготовка – надеванием ремня или постановкой обоймы? Время можно сократить везде, и для каждого спортсмена будут индивидуальные рекомендации.
Существует оптимальный алгоритм действий. Однако, если спортсмен скажет, что доволен текущим порядком, уважаю его право выбора. Могу предложить вариант для сокращения времени на рубеже, но не буду настаивать: сделай так, даже если тебе это неудобно.
Я сторонник подхода через тренировки, а не использование готовых методик. Можно направить спортсмена таким образом, чтобы сам он пришёл к выводу, какой вариант для него более подходящий.
Как можно быстрее вести огонь?
Я разделяю задание на три части: промежуток до первого выстрела, интервал между выстрелами и покидание позиции. Каждую часть тренируем отдельно по секундомеру.
Выбирая действия при переходе с рубежа на лежку, можно выиграть много времени. Необходимо быстро подняться и одновременно взять винтовку: так можно сэкономить до трех секунд. Если в соревнованиях секунда может разделить от важной медали, стоит задуматься, где её реально отыграть. Спортсмен должен прийти к пониманию, что этот элемент полезно исправить.
Хофер, исходя из ухода с лежки, послужит образцом для подражания?
Нет, я предпочитаю другой способ одевания винтовки. Да, этот метод быстрее, но есть свои сложности: если бы я так надевал оружие, то мог бы повредить спину. Например, антабочный ремень не всегда сразу возвращается на место, и таким образом я мог бы его зацепить за спину.
***
– Уже можно спрашивать вас про подбор патронов?
Можно, но не обязательно — с боеприпасами всё сложно, многое не в наших руках. Конечно, нужно использовать иностранные патроны. Увидим, какие поступления появятся, когда приедем на завод.
Важна для меня скорость пули. Быстрые – примерно 330 метров в секунду, медленные – 290 метров в секунду. Стрелял я старался медленными, ветер лучше держат – баллистика, но есть исследования, которые это подтверждают.
Быстрые патроны имеют преимущество в плане траектории полета по стволу: медленный может не подойти ко всем. Например, при стрельбе партиями с станков быстрые патроны лучше. В соревнованиях медленные патроны стабильнее держат ветер. Однако по отдельным стволам медленные патроны изначально дают большой разброс – до 2-3 см, что много.
– На протяжении большей части вашей работы вы пользовались прицелом с большим диаметром – гораздо большим, чем у других. В чём преимущество?
Мушка была заметно крупнее обычной — четыре с половиной миллиметра. Знакомый-стрелок Владимир Иванович Гоков объяснил, зачем это нужно. Я попробовал — результат меня устроил, наблюдал такой же эффект и на СКАТТе.
Возможно, это психологический прием. На маленькой мушке зазоры и границы между мушкой и мишенью видны отчетливее. В гонке видишь пульсацию, колебания ствола перед выстрелом. Страх выстрела возникает: стоишь, вроде готов, но не стреляешь – боишься.
С большой мушкой четкость меньше, но колебания менее заметны. Многим спортсменам это не нравится: как так, я не вижу просвета, не чувствую положение в центре мишени. Да, изначально некомфортно. Но постепенно привыкаешь, и это играет роль в плохую погоду – выстрел производится намного быстрее. Я пришел к этому, кажется, в 2012 году – с тех пор не возвращался к маленькой мушке.
– Уже предложили это команде?
– Да, попросил выкрутить мушки на 3,5 мм. Сразу предупредил, что первое время будет некомфортно. Так отстреляли две недели, и потом я сказал: теперь можете вернуть на свои диаметры, какие у вас были, если вам так удобнее. Все уменьшили, но никто не вернулся на прежний диаметр – то есть мы сделали небольшой шаг.
В качестве крайности можно было бы уменьшить на две недели до 4,7 мм, после чего все вернулись бы к 3,5 мм. Посмотрим, обсудим по итогам. Кто готов к следующему шагу, пусть попробует. Не настаиваю – указал, разъяснил причину необходимости. Дальше решает спортсмен.
– Все еще востребован ваш аппарат с сокращенным ходом затвора, который применял Мартен Фуркад? Что в нем представляется интересным?
Я улучшил эту деталь совместно с моим другом Сергеем Барановским. Вместе мы также разработали и изготавливаем ложе с регулировками, подходящее как для юниоров, так и для профессионалов.
По поводу укороченного затвора советую установить его всем. Длина хода затвора сокращается на 0,5 см, что имеет значение.
Первая проблема в том, что спортсмен такой подстройки, что при открывании затвора винтовки «Аншутц» затвор может ударить по щеке или носу. Иногда полсантиметра могут играть решающую роль: если его убрать – затвор не бьёт.
Чтобы полностью открыть затвор, иногда нужно снять руку с рукоятки.
Я против такого подхода: средний и остальные пальцы должны оставаться на месте, перезарядку производить только указательным и большим пальцами. Если снимаешь пальцы, то потом приходится перехватывать винтовку, усложняя прицеливание – потому что оружие в этот момент выйдет из мишени.
Одна деталь обеспечит удобство и уменьшит время на несколько секунд.
— Почти всю карьеру ваше стрелковое мастерство в сборной оттачивал Андрей Гербулов. Его можно назвать примером для подражания как тренера?
Я многому у него научился, но подражать ему не могу. У меня собственный подход. Главное – не просто обучить спортсмена стрелять, а объяснить, что такое стрельба и как совершается выстрел.
Пойдя на эту дорожку, спортивному человеку неважно будет место, погода или соседние участники. Знание станет его опорой.
