Родители спортсменов из Московской области Кирилла Трушина и Кирилла Ермолаева, занимавшихся у тренера Александра Саратовского по биатлону ЦСП по олимпийским видам спорта, обвинили его в нарушении антидопинговых правил (использовании запрещенных капельниц в тренировочном процессе), а также Трушин – еще и в рукоприкладстве. Саратовский попытался объяснить произошедшее сначала заявлением через «СЭ», теперь же дал интервью.
Это признание раскрывает всю грязь, царящую в российском спорте, как среди детей, так и у взрослых.
ПРИШЛОСЬ УВОЛИТЬСЯ СО ВСЕХ РАБОТ
– Давайте проясним ваш рабочий статус.
Мой контракт с ЦОВС действовал до 30 мая, но 18 мая я написал заявление об увольнении по собственному желанию. В данный момент я фактически не работаю там. Также у меня была половина тренерской ставки в ДЮСШ в Павловском Посаде, откуда я тоже уволился по собственному желанию.
В заявлении вы утверждали, что обвинения носят характер личной мести. Чем обусловлена ваша связь с тренером сборной Московской области Сергеем Тутминым?
С ним нас прежде связывали дружеские отношения, поскольку мы выросли вместе и всегда поддерживали друг друга. Моя жена крестная мать его младшего сына. Три года назад он сам предложил мне вернуться на работу в Московскую область. До этого я трудился в Ханты-Мансийском автономном округе.
– Что заставило вас согласиться, неужели в Ханты-Мансийском автономном округе все было не так хорошо?
Провели длительное обсуждение с женой и приняли решение возвращаться домой. У нас трое детей: младшая дочь появилась на свет два месяца назад, а остальные путешествовали по стране. Предоставили мне группу спортсменов, куда я включил и собственного сына.
– В какое время кошка проскакала между вами и Тутминым? Каковы его претензии к вам?
– Он никаких претензий ко мне не выдвигал. По своей натуре человек тихий. Для понимания сути конфликта необходимо раскрыть много нюансов.
РАЗОБРАТЬСЯ МЕЖДУ СОБОЙ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ
– Объясняйте, это важно.
Когда пригласили меня, предоставили группу спортсменов. У Тутмина была своя группа, более сильная. В ней занимался и его сын – призер юношеских зимних Олимпийских игр по биатлону.
Год я отработал со своими ребятами – появились результаты, а через год моя группа стала лучшей. Весной прошлого года встретились втроём: я, Тутмин и Алексей Нуждов (президент федерации биатлона Московской области). Алексей Викторович предложил объединить группы и сделать меня тренером по функциональной и стрелковой подготовке, а Тутмин отвечал бы за финансы и административную работу. Сергей ведь тренером не работал. Он занимался торговлей, потом выдавал экипировку в СБР, а затем получил ставку старшего тренера в ЦОВС. Я сразу обозначил, что дисциплина в группе должна быть строгой.
Каждый тренер, который ценит своё дело, этого требует.
С учениками я всегда настаивал на правильном питании, отношении к тренировкам и режиму. Физическое воздействие, особенно палками, как в заявлении, не применял. Необходимости нет. Перед сезоном собираю ребят и говорю: «Если вижу, что вам это не нужно, то и я усилий не приложу». Так было и перед сбором объединенной группы. Понятия все приняли, но после окончания сбора конфликты с Тутминым начались.
– Что именно было не так?
Я составляю планы и передаю их ему как непосредственному руководителю. Ему нужно их изучить и утвердить. За две недели до сбора планы всегда были у него. В ответ – да, всё хорошо, работаем. Но во время сбора планы менялись резко. В июне, июле я пытался объяснить, что так поступать нельзя, что лучше сразу прояснить все спорные вопросы. Дело дошло до смешного, если бы не было так грустно. На сборе в Раубичах я дал своей группе задание, взял камеру и ушёл на трассу. Стою полчаса, 40 минут – группы нет. Вернулся назад, спросил у Тутмина, где спортсмены, а он заявил, что у меня тяжелые тренировки и он решил внести в них коррективы.
– То есть он не давал вам нормально работать?
– Да, всё это сказывалось негативно. Я настаивал на дисциплине, но в группе возникли сложности: употребление алкоголя, курение, совместное проживание девушек с юношами. И часть из них была несовершеннолетними! В итоге мне всё это надоело, разговор с Тутминым был бесполезен, и в конце июля – начале августа я обсудил эту тему с Нуждовым.
– Как он отреагировал?
Он пригласил нас обоих и сказал, что мы должны найти общий язык и решить все проблемы между собой, я и Тутмин. Как руководитель был прав, только я ведь с Сергеем три месяца разговаривал – всё впустую. Не хочу, чтобы это звучало уничижительно, но я всё-таки работал с Николаем Петровичем Лопуховым, тренировал Тимофея Лапшина, Максима Цветкова, Алексея Слепова, Ольгу Абрамову, Матвея Елисеева. Я не говорю, что являюсь каким-то идеалом и примером для подражания, но определённый опыт у меня есть, как и честное имя. Какие может дать мне советы в плане тренировочного процесса? Когда я спрашиваю, в чем проблема в конкретной тренировке – зона завышена, интенсивность, силовой показатель, он молчит. Но раз руководитель попросил разобраться между собой, сделал очередную попытку разобраться.
– Не получилось?
Я подтверждаю, едем на следующий сбор – всё так же. Осенью я пошёл к Нуждову и объяснил, что в данных условиях работать не могу. Попросил Тутмина передать мне группу, с которой трудился два года. Выразил готовность доработать с ней сезон, а потом перейти в другой регион. Нуждов обещал подумать. Мы согласились расстаться без взаимных претензий.
Меня заставили провести этот сбор.
Разрешат ли вам доработать сезон с теми же людьми?
В итоге мне пришлось ехать с объединенной группой, но работать только с сыном, остальные занимались Тутминым.
– Так это вообще идеальный вариант.
– Если бы это была нормальная работа! Начинаются старты – нет ни порошков, ни мазей, ни патронов, винтовку у сына пытаются забрать, в помощи сервис-бригады отказывают. Звоню Нуждову, объясняю ситуацию и спрашиваю, как же тогда выступать. Получаю ответ: Тутмин – старший тренер, и именно он решает, как и что будет. Дело до абсурда доходило!
– Например?
В ДЮСШ Павловского Посада регулярно выдавали патроны. Группе из четырех человек, в которую входил и мой сын, полагалось 3000 патронов. Я поинтересовался у директора, кому их выдали. Оказалось, Тутмин. Звоню ему, спрашиваю, где патроны для моего сына, и получаю ответ: «Александр, у меня их нет». Таких случаев было не мало.
В скандале с обвинениями в домогательствах к спортсменке появился новый виток.
«Не влезай, убьет». Преподаватели школы «Истина» защитили ученицу, но из-за этого потеряют работу.
— Возвратимся к заявлениям родителей. В момент сбора Вы взаимодействовали с группой?
Последний сбор, которого просил меня провести Нуждов с объединенной группой, проходил в Абзаково. Местом сбора стала частная база Нуждова, построенная между Ново-Абзаково и Белорецком на перевале. Высота над уровнем моря там около 1000 метров.
В чём причина выбора именно этого сборника для подачи заявления?
В очередной раз я уличил спортсменов в нарушении дисциплины на сборе. Перед началом сезона Тутмин говорил о системе, при которой за два нарушения спортсмен будет исключён из команды. К концу августа у многих было по 5-6 нарушений, но отчислений не последовало. Я сказал Тутмину, что если оставить всё как есть, то потеряем ребят. Нужно применять санкции хотя бы к одному, чтобы другие задумались. Реакции не последовал. После сбора я позвонил родителям Кирилла Трушина и попросил приехать ко мне домой. Прождал их весь вечер, но они не пришли. Позвонил его маме и спросил, в чём дело. Она сказала, что встречаться не собирается, так как я оговариваю их сына, а Тутмин, с которым они пообщались, имеет прямо противоположное мнение. В общем, сказала, что со мной они больше не работают. Я поехал к Тутмину. Он опроверг факт общения с родителями Трушина, но от дальнейших разговоров отказался. Моя работа с Кириллом завершилась.
– Давно вы с ним работали?
В группе Тутмина его считали бесперспективным и выгнали после очередного сезона. Вернувшись в Московскую область, попросил оставить парня, поработал с ним и сейчас он один из лидеров страны в своем возрасте. Он выиграл отбор на юношеский чемпионат мира, но последние два месяца перед сезоном уже не работал со мной. Почему? Пусть останется на его совести.
– Ожидали от него такого поступка?
– Нет. Мы проживаем в одном селе Ковригино Павлово-Посадского района, всего в пятистах метрах друг от друга. Много времени проводили с ним и с его родителями.
МОИСЕЕВА ПРОСИЛА У МЕНЯ ПОМОЩИ
Вы говорите о конце августа — начале сентября 2017 года, а заявления о вас датированы началом мая 2018 года. В чём причина?
– Наверное, из-за того, что я поддержал Аню Моисееву, обвинившей Сергея Тутмина в домогательствах. Ведь я тоже был с сыном в Саранске на летнем первенстве по биатлону. Она тогда пришла ко мне вся в слезах и попросила помочь с переходом в другой регион. Я попросил ее объяснить, что произошло, но она отказалась. Так как не знал, что именно случилось, около часа убеждал ее не принимать поспешных решений. В Московской области у спортсменов, входящих в сборные региона, никаких проблем с инвентарем, экипировкой, оружием. Плюс у нее 11-й класс, нужно без дерганий его закончить, сдать ЕГЭ, а дальше решать, что делать. Я действительно мог бы обратиться в другие регионы, поскольку у меня остались хорошие отношения с тренерами. О моем обещании помочь ей в переходе в другой регион стало известно Нуждову. А весной нынешнего года была выложена запись разговора Ани и Тутмина. Нуждов до сих пор считает, что я убедил Моисееву пойти в номер к Тутмину с диктофоном и вести себя соответствующим образом.
– Зачем?
Тутмин сказал Нуждову, что я таким образом решил отомстить за своё отстранение от работы с группой.
– Когда ты узнал о записи и обвинениях против Тутмина?
– Одним из последних.
ВЫ НЕ ПОНЯЛИ, ПОЧЕМУ КАПЕЛЬНИЦЫ?
– С чего это вдруг капельницы во всех историях?
– Вам непонятно?
– Абсолютно.
Меня тоже интересует причина выбора капельниц и лыжной палки как инструментов для физического воздействия. Неужели ничего более подходящего не существует? Это совершенно нелогично.
– У вас есть медицинское образование?
– Нет. Я тренер. А еще курсы массажа закончил.
В вашей жизни когда-нибудь приходилось ставит капельницы или делать уколы?
ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ
