Александр Логинов о биатлоне: «Наш вид спорта – это постоянная импровизация»

В любой ситуации, даже если она неблагоприятна, люди обычно стремятся получить от неё наибольшую пользу.

В интервью RT чемпион мира по биатлону Александр Логинов рассказал об этом, упоминая свою дисквалификацию.

По его мнению, трудные времена случаются, и их необходимо преодолеть. Глава российской сборной также поделился впечатлениями о поездке на Камчатку, объяснил причину, по которой он не употребляет малину, и прокомментировал книгу братьев Йоханнеса и Тарьей Бё, в которой была прозвучана критика в его отношении.

Александр Логинов сразу же отказался от предложения о встрече и разговоре в выходной день. Он объяснил это предельно просто: «Я планирую на полдня съездить в Зальцбург, чтобы что-то купить. Больше времени не будет, поскольку выходных до отъезда не предвидится. Поэтому давайте встретимся в нашем отеле сразу после утренней тренировки, когда мы вернёмся с глетчера».

Я встретил спортсмена в холле в назначенное время.

— После победы в январской индивидуальной гонке на этапе Кубка мира в Антхольце, где вы безупречно провели все четыре стрельбовые рубежи, могло показаться, что ситуация стабилизировалась. Однако последующие результаты в эстафете были омрачены штрафным кругом, а в масс-старте было совершено четыре промаха. Стрельба на чемпионате мира в Поклюке также не оправдала ожиданий. Что стало причиной подобной неудачи?

— Всё это в тот сезон было взаимосвязанными событиями. Перед Новым годом мне потребовалось вернуться домой по личным обстоятельствам, где тренировки не проводились, и повторно подготовиться к выступлениям оказалось непросто. Я искренне старался исправить положение, но, тем не менее, всё сложилось именно так.

— По словам тренеров, в прошлом сезоне на результаты повлияла и пандемия, помешавшая команде реализовать намеченный план тренировок.

— В действительности, начало складывалось достаточно удачно. Да, на летнем чемпионате России меня немного задержала старая травма локтя, что повлекло за собой двух-трех недельный перерыв в тренировках, однако, несмотря на это, мне удалось в целом подготовиться к сезону. Если смотреть на результаты до Нового года, то проблем не возникало. Но затем стало сложно собраться, и это касалось всего.

— После завершения сезона вы направились на Камчатку, которая, судя по всему, приобретает все большую популярность как место отдыха для спортсменов. Что делает это место таким привлекательным?

— Почти все, кто посещал Камчатку, испытывают желание вернуться. Это место поистине прекрасно и увлекательно. Кроме того, мне посчастливилось: мой спонсор Сергей Колесников пригласил меня, и мы вместе увидели немало интересного.

— Вертолёт в вашем распоряжении был?

— Был. Мы добирались до отдалённых районов, находящихся в 50 километрах от цивилизованной дороги. Добраться туда можно было только на внедорожниках с увеличенным клиренсом, что, безусловно, добавляло колорита. Я обязательно вернусь на Камчатку ещё не один раз, в этом я абсолютно уверен.

— Вам всегда приписывали замкнутость и склонность к тренировкам в одиночестве. Однако в недавнем интервью вы заявили о намерении готовиться в команде, чтобы оказывать взаимную поддержку. Почему в индивидуальном виде спорта, особенно в олимпийский год, возникает необходимость в оказании помощи другим?

— Это взаимосвязанный процесс. У нас, например, есть спортсмены, превосходящие меня в стрельбе. Денис Таштимеров, к примеру, очень быстро и эффективно развил навыки меткой стрельбы. Всегда интересно соревноваться с такими людьми. Одиночные тренировки – это достаточно комфортная стрельба: нет соперников, ничто не мешает концентрации. Так же могу вспомнить Антона Бабикова, с которым мы долгое время работали вместе, когда бегали кроссы или катались на лыжероллерах. В этом заключается суть командной работы: с одной стороны, присутствует соревновательный дух, с другой – есть возможность учиться у тех, кто сильнее тебя в каком-либо аспекте.

— Можно ли говорить о «комфорте» применительно к тренировкам спортсмена вашего уровня»?

— Действительно, в прошлом сезоне возникало ощущение отсутствия взаимопонимания со старшим тренером мужской сборной Юрием Каминским. Это, безусловно, оказывало на меня негативное воздействие?

— Если говорить откровенно, мой взгляд на тренировочный процесс несколько изменился: сейчас я стараюсь максимально использовать каждую тренировку. Это и есть главное для меня.

— Тогда я задам вопрос о стрельбе. Могу ли я узнать, есть ли какие-либо данные, свидетельствующие о том, что в этом сезоне вы стали стрелять эффективнее, чем в прошлом году?

— Изначально у меня был неплохой процент попадания, но он со временем снизился. Стрельба — это действительно сложный аспект, требующий постоянной работы. Невозможно освоить этот навык раз и навсегда. Очень многое зависит от психологического состояния. Я абсолютно уверен в этом. Некоторые спортсмены, например, не способны стрелять без эмоционального подъема. Хотя, конечно, бывают и исключения. По моему мнению, даже если Алексей Волков не занимался стрельбой год-полтора, он, вероятно, сейчас с легкостью решит четыре из пяти упражнений, выполняя стрельбу стоя по лёжке (мишени для стрельбы лёжа имеют меньший диаметр. — RT).

— Тренер вашей команды Сергей Башкиров отметил, что норвежцы, учитывая предельно разнообразной общефизической подготовки, дети, которые уже начали практиковать это, лучше подготовлены к сложной работе и демонстрируют лучшую координацию. Согласны с этим?

— Я думаю, что это тема, которую можно исследовать и расширять в различных плоскостях. Вы упомянули координацию, и меня сразу вспомнились летний футбол во дворе и зимний хоккей из моего детства – это отлично способствовало развитию общей координации. А, насколько мне известно, Мартен Фуркад не отличается хорошей координацией в игровых видах спорта. Что касается меня, я, например, люблю силовые тренировки и осознаю их необходимость, но к этому выводу я пришёл не сразу.

В то время, когда я начал заниматься, представления о физической подготовке существенно отличались. Упражнения для пресса были простыми: подъемы ног к перекладине или их выполнение в положении лежа. В настоящее время для каждой конкретной группы мышц разработаны свои упражнения. Существуют специальные тренажеры, резинки и другие приспособления, требующие изучения. Полагаю, ошибочно придерживаться мнения, что то, что работало 20 лет назад, должно оставаться неизменным и сейчас».

— Насколько вы удовлетворены уровнем вашей подготовки к предстоящему сезону?

— Согласен. Процесс идёт успешно.

— Некоторые эксперты объясняли незначительные успехи прошлой сборной России отсутствием шлиф-машины. Однако муж и тренер трёхкратной олимпийской чемпионки Анастасии Кузьминой заявил в интервью, что считает эту проблему необоснованной, поскольку она на протяжении всей карьеры использовала только заводские шлифты.

— Не знаю, как Настя, но мне известно, что спортсмены других команд используют новые покрытия. Если эти покрытия эффективны, то стоит перейти на них. Однако я не являюсь экспертом в этом вопросе. Ребята из сервисной бригады, вероятно, смогут предоставить более точный ответ.

— В биатлоне есть незыблемые принципы. К примеру, не стоит начинать гонку с максимальной скоростью, чтобы сохранить силы до финиша. На ваш взгляд, чемпионы – это спортсмены, которые глубоко разбираются во всех этих принципах и неукоснительно их соблюдают, или те, кто действует, игнорируя общепринятые нормы?

— У каждого из нас свой путь и свои методы для реализации потенциала. Вспомним первый круг Йоханнеса Бё. Он демонстрирует уникальную способность проходить его быстрее, чем любой другой, даже Фуркад. Это позволяет ему выигрывать 15–20 секунд на первом круге, сохраняя при этом высокую скорость на последующих этапах. Кто ещё способен на подобное повторение? Я, например, могу составить конкуренцию Бё на втором и третьем кругах, но начать гонку с такой же скоростью, как это делает он, мне не под силу.

— Неужели столь стремительное начало Бё оказывает психологическое давление на его оппонентов?

— Безусловно, это возможно. Немедленно возникают опасения: «А вдруг он на рубеже и откроет огонь раньше времени?» Полагаю, даже у Фуркада возникали подобные размышления, что уж говорить о других спортсменах?

— Безусловно, перед гонкой я тщательно планирую тактику, уделяя внимание каждой детали. Но есть ли пространство для импровизации?

— Безусловно. Наш вид спорта — это, по сути, постоянная импровизация, которая начинается с погодных условий.

— Какая гонка была самой непростой в этом отношении?

— Помню, мы бежали в Анси, где перед масс-стартом выпал очень «медленный» снег. Подходящей структуры для теплой погоды у меня не было. И уже после первого километра я обнаружил, что от меня отрывается восемь или девять человек. При этом позади никого не было. В итоге, только на первом круге разрыв между лидером и последним участником составил больше минуты «ногами». Я достиг первого рубежа, проигрывая 24 секунды, хотя физически чувствовал себя хорошо. В масс-старте, на моей памяти, такое случалось впервые. Понятно, что главной задачей было стрелять на ноль, иначе шансов не было бы. Технику тоже пришлось менять прямо по ходу гонки, чтобы хватило сил до финиша.

— Разрешите задать несколько вопросов, касающихся личной жизни спортсменов. Александр Большунов неизменно берет с собой на сборы и соревнования свою супругу Анну. Уле-Эйнар Бьорндален во время подготовки к Олимпиаде постоянно был вместе с Дарьей Домрачевой и дочерью Ксенией, что даже привело к конфликту с руководством норвежской команды. Вам бы хотелось иметь возможность брать с собой семью?

— Это всегда имеет две стороны. Мне, безусловно, хотелось бы находиться рядом с близкими, однако организовать это не так просто. Мы постоянно в разъездах, а проживание в отелях создаёт определённые трудности. Не везде условия столь комфортабельны, как сейчас в Рамзау, где мы проживаем в просторных апартаментах. Чаще всего в нашем распоряжении – небольшая комната с односпальными или одной двуспальной кроватью, на которой с трудом можно разместиться двум взрослым. Однако, когда родные находятся далеко, испытываешь грусть.

— Для меня ещё одна большая загадка – ваша любовь к сельской жизни. Мне довелось, и, должен сказать, не по собственному желанию, проводить лето в деревне, заниматься посадкой картофеля, пропалывать его, собирать колорадских жуков и выкапывать урожай. Обычно, человек в такой ситуации испытывает лишь одно желание: больше никогда этим не заниматься. Получается, вы – исключение из правил?

— Я рос в деревне и провёл детство на огороде, поэтому хорошо знаю, что значит посадить десять соток лука, затем выдернуть его, обрезать у каждой луковицы ботву и так далее. Это очень трудоёмкая работа, и сейчас я даже благодарен за тот период в моей жизни. Есть о чём вспомнить, как говорится. К тому же, это научило меня понимать ценность настоящего труда. Но иногда я ощущаю последствия и сейчас. Например, я совершенно не люблю малину.

— Переели ягод в детстве?

— Нет. В памяти слишком ярко отпечаталось, как её собирали по несколько часов в день. Как приходилось пробираться сквозь заросли, с царапинами на теле. Поэтому у меня не осталось никакого желания есть малину в какой бы то ни было форме. Но что-то выращивать я по-прежнему готов.

— Существует мнение, что все трудности, с которыми сталкивается человек в жизни, имеют определенную цель. Задумывались ли вы когда-нибудь о своей дисквалификации с этой точки зрения?

— Я полагаю, любой человек стремится получить как можно больше пользы из каждого пережитого опыта, даже если он неприятен. Неслучайно говорят, что жизнь — это череда взлётов и падений. Если наступают трудные времена, то, вероятно, это необходимое условие развития. Именно так я и смотрю на свою жизнь.

— Знаменитый американский писатель Джек Лондон однажды сказал через одного из своих персонажей: «Я хочу большую семью, множество детей. Однажды вечером я соберу их вместе и расскажу, какие трудности выпали на долю их отца. И если они не расстроятся, я накажу их, чтобы сломить их волю!» Задумывались ли вы когда-нибудь о том, чтобы поделиться опытом, полученным в спорте, и передать эти воспоминания будущим поколениям?

— Отвечать на этот вопрос сейчас не могу. Скорее, это не так. В спорте сложно всем, а не только мне.

— Обсуждается ли книга братьев Бё в вашем кругу общения?

— Нет, но я слышал о ней.

— Какие чувства вызвала у вас эта ситуация?

— Честно говоря, я не понимаю, о чём вы сейчас говорите.

— О том мнении, которое норвежцы высказали в своей книге на ваш счёт. Думаю, вам будет легко определить общий тон.

— Если бы меня задевали мысли братьев Бё, я бы, вероятно, прочитал эту книгу. Или, как минимум, проявил бы к ней внимание.

— Ваша мечта о марафоне так и не станет реальностью?

— Сейчас нет. Два года назад я преодолел лыжной гонкой на Камчатке, протяженностью 60 километров. Мне понравилось, к слову. Там стартовали Саша Легков, Сергей Турышев и Алексей Петухов. Бежать в такой компании – настоящее удовольствие. Хотя к тому времени я не катался уже около полутора недель.

— Тяжело было?

— По завершении забега, да. Я вернулся на базу и сразу направился в термальный бассейн, чтобы расслабиться в теплой воде.

— На данном этапе вас беспокоит вопрос отбора в олимпийскую команду?

— В настоящее время я особенно обеспокоен своим физическим состоянием и тем, насколько я готов к старту сезона.

— В завершение, это довольно абстрактный вопрос. Я знаю, что вы внимательно следите за событиями в российском футболе. Не могли бы вы объяснить, в чём заключаются различия между командой под руководством Станислава Черчесова и командой Валерия Карпина?

— Это тренеры с совершенно разными подходами к игре. Я пока не готов обсуждать это подробно. Необходимо время, чтобы оценить, как будет выступать нынешняя сборная, особенно в играх с более сильными противниками. Проведено всего четыре матча.

— Какой футбольный тренер, по вашему мнению, является наиболее выдающимся?

— Хосеп Гвардиола — очевидный выбор. Также мне симпатичен Юрген Клопп со своим импульсивным характером. По имеющимся сведениям, это качество нравится его подопечным.

— Как вы считаете, чего больше всего не хватает российскому футболу — тренерской мысли или качества игроков?

— Сейчас у меня в голове слишком много мыслей и проблем, чтобы уделять внимание этому.