В нынешнем году в 28 лет Александр Бабчин впервые попал в состав российской команды. Дмитрий Ярошенко начал свой путь в сборной накануне своего 29-го дня рождения почти таким же образом. Это, пожалуй, единственный случай, который позволяет утверждать: спортивную карьеру Александра Бабчина уже сейчас нельзя считать обычной.
Давайте сначала определимся с написанием: вы – Бабчин или Бабчин?
Фамилия отца была с ударением на последнем слоге и не склонялась. Когда отец с мамой решили пожениться, мама сказала, что не хочет носить несклоняемую фамилию. И стала Бабчина. В связи с этим ударение перешло на первый слог. Я отзываюсь на оба варианта, обид нет.
– Позднее выступление в составе сборной случается не так часто. Сейчас вы ощущаете себя комфортно?
В сборную важно не попасть, а остаться. Я привык к тому, что обо мне говорят «возрастной» спортсмен, хотя сам себя таковым не считаю. Только за последние годы стал по-спортивному умным, смотреть на вещи иначе. Раньше тренировался как получится, без особых переживаний, если что-то не получалось. Сейчас же… Может быть все дело в том, что только сейчас у меня что-то начинает получаться?
– У вас богатая биатлонная история, не так ли?
– Скорее длинная. Я из Межгорья, после окончания школы выступал за Уфу, тренировался у Ильгиза Самигуллина, всё вроде получалось неплохо, и даже попадал в молодежную команду.
– И там сидели в запасе?
– Вот именно поэтому дело обстоит так, как обстоит. Меня даже запасным никуда не взяли. То визу не успевали сделать, то ещё что-нибудь случалось. С одной стороны, я вроде бы по всем критериям подходил в команду, но на одном турнире не выступил. В мой последний год выступлений среди юниоров я не попал на первенство мира, но отбирался на чемпионат Европы – в эстафету. Меня поставили в контрольных соревнованиях на первый этап, и я его выиграл с минутным отрывом. Был в полной уверенности, что теперь уже точно в команде. А чуть позже выяснилось, что участники первенства мира выступили там очень хорошо и эстафету выиграли. Тренеры решили состав победной команды не менять.
Вновь оказался за бортом. На первенстве России того же сезона выиграл три медали, отобрался в молодежную команду, отправился на сбор, но затем случился аппендицит. Еще через сезон вроде приняли в команду, но предупредили, что берут только запасным. Задумался: какой смысл куда-то ездить запасным? Ни экипировки, ни тренерского внимания не будет. И остался дома – тренироваться со своей командой. А потом как-то поехал на сбор в Раубичи.
– И попали в руки к белорусам?
– Там предложили изменить спортивное гражданство. Я согласие сразу не дал, решил спросить совета у друга, который когда-то выступал за Беларусь. Друг выслушал и ответил: «Категорически нельзя!».
– Но почему?
Друг когда-то ушел туда сильным бегуном, а через год вернулся никем. Сначала я тоже отказался. Но меня всё равно уговаривали: зарплата, снаряжение… В общем, уговорили. Честно вам скажу, уходил не из-за денег. Оставшись в Московской области, за которую тогда выступал, я получал бы больше. Но уж очень хотелось проявить себя как спортсмен, посмотреть, какая она – настоящая спортивная жизнь.
– Посмотрели?
– В том-то и дело, что нет. Начал тренироваться, выиграл контрольные состязания, понял, что меня берут в команду. А на вкатывании сказали, что российская федерация биатлона наложила на меня двухгодичный карантин. Притом что за Россию в официальных соревнованиях я никогда не выступал. Вот тогда я впервые расстроился по-настоящему.
Не было попыток согласовать сокращение этого срока?
Не понимал, как это делать, и даже не знал, к кому обратиться с вопросом. Желания тренироваться уже не было. Периодически участвовал в внутренних соревнованиях Беларуси, как по биатлону, так и по лыжам. За год полностью утратил форму.
– В чем это выражалось?
После снятия карантина я отправился на первый этап Кубка мира в Остерсунд и занял 37 место в спринте с одним штрафом. Это было неожиданно, поскольку потом стало только хуже. На этапах Кубка мира приходилось бороться за попадание в пасьют, а более-менее пристойные результаты удавалось показывать лишь в эстафетах. На одну из них я опоздал.
– В каком смысле?
На старт вышел прямо. Размялся в Оберхофе, затем присел чистить ботинки. Тот, кто должен был передать мне эстафету, проехал мимо, не заметив меня. Встреча произошла только, когда он развернулся и вернулся обратно.
Я в то время уже желал вернуться в Россию, однако появление в белорусской сборной Рафаэля Пуаре побудило меня задержаться ещё на год.
– Работа с Пуаре оказалась эффективной?
В том году я решил, что всё стало только хуже, но потом понял, что так судить было неправильно. Ни один тренер не сможет дать результат сразу. Требуется время, прежде чем результаты станут заметны. Сейчас могу сказать: работа с Пуаре многое дала мне. Некоторые вещи стараюсь перенимать и делиться с молодыми ребятами, когда приезжаю в Уфу.
– Почему вы все-таки вернулись?
Услышал, что дальше не имеет смысла. Тренировки уже не приносили радости, а в таком случае работать бесполезно. Хотя каждую тренировку старался выполнять добросовестно – тем не менее ходил на них, как на каторгу. В итоге сам себе сказал, что спортивная жизнь завершилась, и с этим нужно просто смириться.
Вернувшись, вдруг осознал, что вновь наслаждаюсь тренировками.
– Очередные два года карантина не пугали?
– Карантина не было. Белорусы отпустили меня без проблем, дав официальную бумагу о том, что не требуют моего отлучения от соревнований. Первый российский сезон всё равно начался с неприятностей – сломал ключицу. Тренировался на роллерах перед чемпионатом Башкирии, и на одном из участков трассы мне навстречу выехала пятнадцатилетняя девочка. Вот я и упал на асфальт, чтобы её не сбить. Я же мужик здоровый, мог покалечить.
Что такое совершили, что судьба так долго мучила вас?
Зачем так поступала? Мое существование изобилует радостными моментами и увлекательными событиями. Самое важное – есть близкие люди.
– А семья?
– Пока нет. Но очень хотелось бы иметь.
– Попав в команду после победы в Кубке России, воспринимали это как удачу или заслуженное достижение?
– Не уверен. В целом знал, что могу сражаться за призовые места. Но на тех состязаниях главной целью не было победа любой ценой.
– Не расстраивайтесь, если сборная не добьётся успеха?
– Как это не получится? Я уверен, что получится. Даже сейчас на любой контрольной гонке я понимаю, что умею собраться, умею выступать, несмотря на свой возраст по спортивным меркам. Если кто-то считает меня слабым – пусть. Это только мне на руку. Раньше я постоянно старался кому-то что-то доказать. На каждой тренировке лез из кожи вон. Сейчас я знаю, к чему иду, и знаю, как для этого работать.
– Каково это – впервые оказаться в сборной в 28 лет?
Не могу сказать, что это новость. Всех ребят хорошо знаю, проблем в отношениях нет. В плане тренировок стало намного проще. В сборной Башкирии массажиста никогда не было. Все проблемы приходилось решать самостоятельно, вплоть до того, чтобы приносить «трубу» и коврик на рубеж. Сейчас же все мысли сводятся только к тому, как лучше провести тренировку.
Кто из мальчиков больше всего вызывает у вас раздражение?
В этом аспекте я не обращаю внимания на других. Но замечаю тех, у кого некоторые упражнения выполняются качественнее моего уровня. Например, хотел бы потренироваться в паре с Димой Малышко.
– Почему именно с ним?
От него на рубеже веет безудержной уверенностью. Глядя на него издалека, понимаешь, что он сейчас поразит мишень точно. И от него же эта уверенность переходит и к тебе.
– А кто в сборной быстрее всех бегает?
– Кроссы – Леша Слепов, Евгений Гараничев, Петя Пащенко. Не знаю, как мы будем выглядеть в условиях пересеченной местности, но на стадионе сильнее меня другие участники. А вот на роллерах могу побороться с любым.
– Это правда, что Пащенко привели в биатлон вы?
Знаю Петьку с детства. Мы оба из Межгорья, несколько раз ходили по весне в лыжные 50-километровые переходы. Правда, он младше меня на пять лет и был тогда по пояс. Потом встретились через несколько лет. На Пащенко Самигуллин обратил внимание на него. Попросил узнать, не хочет ли Петька перейти из лыж в биатлон. Тот согласился сразу. Сказал, что давно об этом мечтал, но никто его никуда не звал. Так все и получилось.
Если он начнет побеждать, вам будет принадлежать полное право брать с него комиссионные.
– Ну что вы, какие проценты… Мы ж – друзья!
Елена Вайцеховская, «Спорт-Экспресс»
